Соль с Жеваховой горы | страница 60
Девушка усадила ребенка на широкую кровать и поправила выбившуюся прядь темных волос. У Зайдера перехватило дыхание! Именно о такой женщине он мечтал всю свою жизнь!
– Хотите чаю? – Глаза у нее были лучистые. Улыбаясь, она смотрела на Зайдера. – Или вы спешите?
– Я никуда не спешу! – едва дыша, ответил он.
– А Таня вернется только утром. Она осталась у своего друга, – сказала девушка.
– А я останусь у вас! – выпалил Зайдер на одном дыхании. Она засмеялась. Ему вдруг показалось, что он знал ее всю свою жизнь. Эта девушка была даром судьбы, внезапно оказавшимся на его пути. И он не собирался от нее отказываться.
Глава 9
Выйдя из трамвая, Таня оглядела мрачную местность с болотцами жидкой грязи и стала спускаться вниз по склону. Ноги разъезжались, и ей казалось, что эта грязь не высохнет никогда.
Недаром Пересыпь считалась самым гиблым местом в городе. Она находилась в низине, и ее нещадно заливали дожди, а также стоки, текущие вниз со всего города. Потому и грязные болота на плохих дорогах не высыхали на Пересыпи даже в жару.
Из-за обилия промышленных предприятий и мастерских в воздухе стоял неприятный, тяжелый запах. Это была тошнотворная смесь из дыма, металла, окиси селитры, горючего и болотного смрада, запах, которым отличался этот рабочий район. Дома здесь были низенькие, одноэтажные, часто – глинобитные и крытые соломой. И даже невооруженным глазом было видно, что живет здесь сплошная беднота.
Таня знала не понаслышке запах и вкус бедноты. Этим отчаянием бедности были пропитаны почти все отдаленные районы города – такие как Молдаванка, Слободка, Пересыпь. И Таня с печалью думала о том, что эта страшная бедность будет усугубляться все дальше и дальше.
В городе все чаще проявлялись ужасающие контрасты, и то тут, то там вспыхивали самые настоящие голодные бунты, когда бедняки громили хлебные лавки и продуктовые склады.
С одной стороны была невообразимая роскошь модных ресторанов и разбогатевших людей, с другой – толпы безработных и голодных, неспособных купить продукты по адским ценам, которые ставили богачи. Цены никто не контролировал, и они постоянно росли. Все больше и больше людей едва сводили концы с концами. А с другой стороны, было изобилие, нагло построенное на человеческой крови.
Спускаясь вниз, Таня думала о том, что Пересыпь и была таким образцом самого яркого контраста. И что тем, кто заседал в роскошных заведениях на Дерибасовской и в кабинетах большевистского начальства, не мешало бы спуститься в самый низ, к Пересыпи, и посмотреть в лицо городской бедноты.
