– А жратва! Как же жратва! – возмущается Гоша Косицин.
– Я сказал! – прорычал Слесарчук. – Делаем, как я сказал!
Захожу в моечную. В ней широкие деревянные скамьи. На них серые оцинкованные тазы, скользкие мочалки и куски желтого мыла. Старые медные краны на кафельных стенах. Пар, плеск воды, голые лысые люди.
Смываю с себя пыль моего мира. Вместе с ней вода будто уносит память о нем, и он начинает казаться мне смутным сном.
Опрокидываю на себя пару тазов воды и выхожу в предбанник. Там через квадратный проем в стене ефрейтор южной национальности выдает форму.
– Размер? – коротко спрашивает он меня.
– Пятидесятый, сорок третий.
Ефрейтор выдает мне форму с сапогами и ремнем, темно синие семейные трусы, белую майку, пару портянок и полотенце.
– Следующий!
– Товарищ ефрейтор, а у меня в трусах дыра! – возмущенно крикнул кто-то из новобранцев.
– Большая? – спросил ефрейтор.
– Большая! На заду!
– Очень хорошо! Будешь гадить, не снимая трусов! Свободен!
Я оделся, присел на лавку, привычным движением намотал портянки и сунул ноги в сапоги.
– Все смотрим сюда! Буду показывать, как портянки наматывать. Стелим эту хрень на пол. Все видят? – Слесарчук окинул строгим взором новобранцев. Его взгляд остановился на мне.
– А вы, что сидите, товарищ курсант?
– А все уже, – ухмыльнулся я.
– Что все? Засунул, как попало? Снимай!
Я сдернул сапог. У Слесарчука выпал глаз.
– Где учился?
– В обществе ДОСААФ, – снова нагло ухмыльнулся я и тут же подумал, а не сморозил ли чего лишнего.
– Как фамилия?
– Назаров.
– Курсант Назаров! Показывай всем!
Я провел урок по наматыванию портянок. Уже минут через десять этот процесс был освоен всеми новобранцами.
– Правильное наматывание портянок – это основа боеспособности бойца, – пояснял при этом Слесарчук. – Неправильно намотаете и останетесь без ног. Боец без ног – это не боец.
– А как же герой летчик Маресьев? – осторожно спросил Вадик Павлов.
– Что Маресьев? – нахмурился Слесарчук.
– Он без ног был. Прополз по лесам многие километры, а потом летал и бил врага. Без ног.
– Как фамилия?
– Павлов!
– Курсант Павлов! Вы тоже будете ползать километры по лесу в полной боевой выкладке, если зададите еще раз идиотский вопрос. Всем на выход! Строиться!
Строем, громко топая вразнобой сапогами, мы возвращаемся к воротам части. Слесарчук заворачивает наш неровный строй с основного проезда направо к трехэтажному сурового облика зданию из красного кирпича. Это казарма. За ней среди деревьев просматривается еще одно точно такое же строение.
