За окнами густела темнота. В палате-казарме жизнь к ночи потихоньку успокаивалась. Все реже слышались дикие выкрики, песнопения, чтение стихов и прочие проявления нездорового ума. Мой сосед-богоискатель тоже постепенно угомонился, перестав творить молитвы с призывами господними. Я же лежал обуреваемый мыслями.
Вот же чертовщина какая! Жизнь, вроде, улыбалась. И вдруг… на тебе! Ни с того, ни с сего такой совершенно нелепый, можно сказать, фантастический поворот событий.
Вопрос – что делать и как быть, не давал покоя. Может, все же попытаться сбежать? Пробраться на танковый завод, попробовать вскрыть дверь и вернуться обратно? Но охрана и здесь и на заводе крепкая. Да и вернусь ли я туда куда хочу? Вряд ли. Тем более я совершенно не знаком с самим механизмом переброски. Потому не стоит и пробовать.
Мысли одна хуже другой клубком змей извивались в моей голове. В попытке успокоится, невольно схватился ладонями за виски. С ума сойти! Аж, волком хотелось завыть.
«Тихо, Валера, тихо! – мысленно сказал я сам себе. – Бежать пока никуда не надо. Здесь в СССР тоже можно хорошо устроиться. В социалистическом обществе нет безработицы, и потому у каждого человека есть уверенность в завтрашнем дне. Не вечно же меня держать будут в этих застенках. К примеру, имитирую я собственное оздоровление, и в конце концов меня выпустят. А, может, и документы местные справят. Ты ж не буйный, Валера. Надо срочно выздоравливать. Для начала напрочь отринуть разговоры о параллельных мирах. Стать примерным сумасшедшим и как всегда радоваться жизни. Радость жизни – это всепобеждающая сила. Тебя выпустят, Валера, и ты найдешь здесь себе применение. Ты же талантлив, а талант всегда пробьет себе дорогу в любых параллельных мирах. Все будет хорошо».
Приняв решение, я моментально успокоился. Пора спать и видеть хорошие сны. Вскоре веки мои отяжелели. Как уснул, не помню.
И приснился мне неприятный сон. Вроде, как сидит за широким столом в большом кабинете сам товарищ Сталин, а я стою перед ним, подобно школьнику перед завучем. Кроме Сталина за столом еще с десяток каких-то людей. Присмотрелся – узнал среди них только Лаврентия Берию и Никиту Хрущева.
– Итак, гражданин Назаров из капиталистической России, что вы можете сказать по поводу своего участия в сознательном уничтожении СССР? – задает мне вопрос Сталин, раскуривая трубку.
– Я? Я ничего не могу сказать, – немедленно отвечаю. – В то время был еще маленький. Мне было… Пять лет мне было! Вот!
