– Нет. Слишком короткая, вряд ли мне стоит подпускать противника так близко.
– Леди, – оружейник пошамкал губами, – возможно, вам надо прийти ко мне с отцом или с женихом. Поверьте, мужчины лучше разбираются в том, что нужно молодым девушкам…
– Чирийская сталь у вас есть? – перебила я.
– К чему вам эти черные железки? – Улыбка чуть поблекла, но он очень старался не выказать своего раздражения. – Ни красоты, ни изящества, ни…
– А так? – устав от его словесных реверансов, я расстегнула куртку и сдернула с пояса значок Магиуса.
От герба Академикума его отличало то, что на зеленоватом фоне был изображен только закрытый пробкой пузырек. Значок магов всегда вышивался на ткани. Коэффициент изменяемости – единица. В ткани легко было посеять любые «зерна преображения», и вместе с тем она совсем не резонировала, не влияла на чужие изменения, не сбивала их, не искажала. Будь иначе, маги ходили бы голыми.
Рыцари Ордена отливали эмблему своего меча из металла и скрепляли полы плащей овальными пряжками. А жрицы… ключ жриц выдувался из алого стекла. Пластичность ткани, жесткость стали и прозрачность стекла – три символа Академикума.
Взгляд работника скользнул по поясу со склянками и снова поднялся к моему лицу.
– В лавке нет штатного колдуна, – совсем другим, суховатым тоном, ответил мужчина. – И к тому же нам запрещено закупать чирийскую сталь.
– А где разрешено? – спросила Гэли.
– Уж это не мое дело, леди. Я к другим под прилавок не лезу и не люблю, когда лезут ко…
Его речь прервала серебряная монетка, появившаяся в руках подружки.
– Совсем-совсем не лезете? – поинтересовалась она.
– Ну…
Серебро в пальцах девушки сменилось полновесным золотом.
– Последняя лавка по Тисовой улице, вход с торца, – быстро проговорил мужчина. Монета закрутилась по столу, и тут же ее накрыла пухлая рука. – И пусть Гикар помнит мою доброту.
– Мы тоже не забудем. – Я вернула знак Магиуса на пояс. Когда обучение будет закончено, над пузырьком появится вышитая корона. Колдуны, как бы неумелы они ни были, всегда состояли на службе у князя.
Тисовая улица, начинавшаяся респектабельными лавками, закончилась довольно неприметными домишками, больше всего напоминавшими склады. Это, конечно, не лабиринты у морского порта, воняющие крысами и солью. Это всего лишь площадки для хранения товаров ближайших лавок и таверн, но делать нам тут по большому счету было нечего.
Кучер неодобрительно покачал головой, когда Гэли вышла вслед за мной из кареты. Расчищенная мостовая сменилась грязным месивом снега и песка, под ботинками скрипели камушки. На крыше последнего дома, который, по словам лысого оружейника, и должен был быть лавкой неведомого Гикара, сидела серая найка. Большая грузная птица издавала монотонные каркающие звуки. В южных провинциях этих птиц отстреливали, так как считали предвестниками несчастий. За последним домом начиналась банальная свалка, пахло чем-то горелым и отбросами.
