А вот его старший брат, дядюшка Витольд, был на той гондоле. Произошло столкновение судна князя и судна торговых представителей, надеявшихся на понижение пошлин. Взорвался газ. То, что Астеры предавали земле на фамильном кладбище весенним теплым днем как тело дяди, могло поместиться в коробочку для искусственных мушек. Собрали только пепел, причем без гарантии, что именно дядюшкин, и еще нашли железный зуб, как прошептал на ухо брат.
Так отец унаследовал все состояние Астеров. Мой дед разделил наследство между сыновьями, коль уж оба дожили до совершеннолетия. Старшему, то есть дяде Витольду, – титул, Кленовый Сад и две трети состояния, младшему, то есть папеньке, Илистую Нору и добычу руды.
Весенние Дни Рождающихся Дев запомнили почти все династии, лишившиеся наследников. Князю обожгло лицо и изуродовало настолько, что не справились даже маги. С тех пор он оставил столицу и не покидает Запретного города.
Дирижабль качнулся.
– Я не боюсь летать, – больше для себя повторила я и, не удержавшись, посмотрела на шар над головой. Тогда тоже ничто не предвещало беды. Понадобилось десятилетие, чтобы люди снова начали доверять воздушным судам грузы, а потом и жизни.
– Ты похожа на нашу домоправительницу Милку, та поклялась, что ноги ее не будет в этих летающих гробах. – Гэли снова захихикала, а потом серьезно предложила: – Если тебе совсем не по себе, давай сядем.
– Нет. – Я стиснула ладони, наблюдая, как вторая галера отчаливает от пирса – значит, мы следующие. – Не хочу быть такой, как ваша домоправительница.
– Другого пути все рано нет, ни сюда, ни отсюда. – Гэли отвернулась от окна и обворожительно улыбнулась.
– Догадываюсь об этом, – иронично ответила и проследила за ее взглядом.
Молодой человек заботливо усадил Мэри Коэн на одну из скамеек. Кутающаяся в вязаный шарф дочка аптекаря кивнула, молодой человек на несколько лет старше обжег подругу сердитым взглядом. Гэли послала воздушный поцелуй, но парень отвернулся.
– Вы знакомы?
– Тьерри Коэн, – отмахнулась девушка. – Отцу он нравился, респектабельная семья, но по мне – слишком скучен.
Дрожь под ногами усилилась, скрипнули снасти, зазвучали отрывистые команды. Служащий объявил об отправлении, стюарды стали закрывать окна. Корзина качнулась, дирижабль со скрипом потерся о каменный пирс.
Еще до того как закрыли окно на нашей стороне, я успела услышать протяжный крик птицы и глухой удар – она врезалась в бок дирижабля, а потом, спланировав вниз, выровнялась уже у самых стекол.
