— И не одна, — перед моим лицом исчезла простыня-стенка, и в следующую секунду я уже стояла в крепких объятиях коренастого юноши. Его лицо сияло улыбкой, волосы на голове напоминали кудрявый одуванчик, а на груди… Отец Тьмы! Да он без рубашки! — Я — Мика.
— Отпусти меня! Что ты себе позволяешь?! — я начала отпихивать от себя крестьянского парнишку со слишком блинными руками. Стоит признать, этот молодой человек оказался куда более понятливым, чем Ивейн. Сразу отстранился, даже беса вызывать не пришлось. Но отходя, Мика шлепнул меня пониже поясницы. Мои щеки тут же стали пунцовыми.
— Мика, будь так любезен, покинь женскую комнату! — взвизгнула я, стаскивая с шеи семирога, чтобы в случае чего хотя бы его в качестве защиты использовать. Будет грустно, если в первый же день меня и из Х.А.М. а отчислят за призыв существ из Сумеречного мира.
— Ага, конечно. Уже побежал. Я тут живу, крошка. С чего уходить-то должен? — поинтересовался юноша. Впрочем, ответа от меня Мика не ждал и быстро скрылся за одной из простыней.
— Что значит — он здесь живет? — спросила я тихонько у своей соседки, имя которой я пока не знала.
— А что тут не понятного? — эта девушка выглядывала из-за другой простыни, видимо любопытство ее совсем изъело. Она была похожа на мою ровесницу, хотя с таким ярким макияжем на лице было трудно угадать возраст достаточно точно. — Ты ж вроде не тупая должна быть.
Кажется, на спектакль моего унижения начала собираться публика. Еще одна простыня исчезла, открывая взору рослого медноволосого парня, который с интересом разглядывал происходящее.
— То есть, я все-таки ошиблась комнатой? — уточнила на всякий случай, лелея надежду, что общежитие все-таки должно быть разделено на мужскую и женскую половины.
— Ребят, она походу блаженная, — вздохнула хамка. Она поднялась со своей кровати и подошла ко мне. — Ну или их этих, «сахарных».
— Сахарных?
— Ну, вас же выращивают, как в теплицах! — заявила мне девушка. — От смрада всякого оберегали, так что вы и жизни знать не знаете. Дождь пойдет — подохнешь, — хохотнула грубиянка. — Растаешь, как сахарная.
— Смею заверить, это весьма ошибочное суждение…
— Ой, не хочу спорить, — отмахнулась девица. — Ты только своим произношением раздражаешь. Так что слушай сюда. Мика живет с нами. Лукиан тоже. И Дичка.
— Привет, — рыжий помахал мне рукой, в которой сжимал грушу.
— Вчетвером? — я не поверила своим ушам.
— Вдесятером, ваше высочество, — фыркнули мне в ответ. И ее тон никак не был похож на сарказм.
