Вам наверняка знаком рассказ А. П. Чехова "Лошадиная фамилия". Мучительные поиски фамилии, "словно как бы лошадиной", которую так вовремя и не вспомнили. Фамилия эта, как выяснилось позже, оказалась Овсов. Почти анекдот. Почему же приказчик не мог вспомнить фамилию?
Все дело в том, что регистрация произошла только на слишком высоком уровне обобщения, поиск конкретного материала на котором достаточно проблематичен, недаром герои рассказа перебрали все, что только можно связанное с лошадьми (амуницию, масти, возраста и т.д.). Забывание такого типа встречается сплошь и рядом. Вот пример из жизни, практически копирующий события чеховского рассказа. Младшая сестренка моей подруги пришла из детского сада и стала радостно рассказывать, что каждому из них поручили ухаживать за определенным цветком, из тех, что росли в их комнате в детском саду.
Кроме этого, каждый ребенок должен все знать про свой цветок. Мама, естественно, спросила у девочки как называется цветок, который достался ей. И тут девочка заплакала. Какой ужас! Она забыла название своего цветка! Тогда мама спросила ее, на что похоже было это название. Девочка сразу же ответила, что "название связано с лошадьми". Вся семья стала, как в чеховском рассказе, искать название комнатного растения, которое было "связано с лошадьми". Вариантов у них, конечно, было значительно меньше, чем у чеховских героев, более того, через несколько минут они оказались в состоянии недоумения. Вот вы, читатель, не заглядывая вперед, попробуйте назвать цветок, связанный с лошадьми. На самом деле искомое растение оказалось бегонией. Ход мыслей пятилетнего ребенка очевиден: "бегония" — похоже на слово бегать (или бега). Бегает кто? Бегают лошади. Нет, конечно, собаки тоже бегают, особенно за кошками, но как быстро и красиво бегают лошади! Может быть, перед этим она видела бега по телевизору. Так или иначе, но связь у нее получилась однозначной: бегония — бегать — лошадь. Девочка, кстати говоря, для своих пяти лет проявила исключительную смекалку, сообразив, что просто так она такое слово сразу не запомнит и придумала (сама!) для себя средство запоминания. Неудача же ее была связана с тем же, что и у чеховского приказчика — она "зарегистрировала" запоминаемое слово только на слишком высоком уровне обобщения.
Другой немаловажной в изучении процессов памяти проблемой является проблема запоминания общих и частных признаков. У каждого предмета существуют более общие, существенные и частные, несущественные признаки. Например, стол. Этим понятием мы называем совершенно разные столы, и кухонные, и письменные, и обеденные, и журнальные, и даже, придя на выставку современной мебели, мы с уверенностью назовем столом то "нечто", которое вроде бы совсем не похоже ни на один из встречавшихся нам до сих пор столов. Почему? Дело в том, что в нашей памяти хранится обобщенное понятие стол, составленное на основе наиболее важных признаков. Это его функции (за столом сидят, на него что-то кладут и, как правило, оставляют место для осуществления какой-то деятельности, он достаточно устойчив), его связи, отношения с другими предметами. Такие же его характеристики, как форма, цвет, высота, являются несущественными. Следовательно, образ стола — это не пассивный отпечаток того, что мы видим, а итог сложной, но часто совершенно неосознаваемой деятельности синтеза, обобщения, абстракции. В результате которой фиксируются существенные и отбрасываются несущественные признаки. Обобщенность образа — значимое свойство памяти, так как позволяет более свободно ориентироваться в окружающем нас мире и взаимодействовать с ним.
