– Никак, – сказал он. – Только если смогу отключить заборы и камеры, а еще буду знать, какая охрана на той стороне. И даже тогда – никак.
Фабио согласно кивнул.
Руди посмотрел на него.
Фабио взглянул туда, где забор сворачивал.
– Через километр отсюда заборы расходятся, а затем снова сходятся, описывая фигуру в форме капли, в самом широком месте достигающую двух километров. Там находятся сортировочные станции и дипломатический центр. Там пункт пропуска на границе Линии и Польши, – он опустил руку в карман пиджака и достал пластиковую карточку, зажав ее между пальцев. – И вот почему у тебя паспорт с рабочей визой Линии.
Руди взял карточку. Сверху на ней была его фотография, но чужое имя.
– Не помню, чтобы меня снимали, – сказал он.
– Мм, – ответил Фабио.
– Ты что, фотографировал меня и ничего мне не сказал? – спросил он, разозлившись.
– Тебе нужно только держать ухо востро, – сказал Фабио. – Уж с этим ты справишься?
Руди снова посмотрел на карточку.
– Я на ней выгляжу как дебил.
– Сходство поразительное, действительно, – пробормотал Фабио.
Руди убрал карточку в нагрудный карман джинсовой куртки.
– Итак. Когда мы отправляемся? – спросил он. А затем заметил, что Фабио несет тяжелый дипломат. Из гостиницы он вышел без него, и пару мгновений назад, когда он хлопнул по забору, его не было. Руди огляделся, пытаясь понять, кто из прогуливающихся в парке передал его Фабио. Он не видел момент передачи, даже не помнил, чтобы кто-то приближался к ним ближе чем на пять метров. Все произошло как по волшебству.
– О нет, – простонал он.
* * *
– Меня зовут Раушинг, – сказал Фабио, беззаботно болтая дипломатом, пока они приближались к границе. – Зови меня «герр Раушинг». Ты мой личный помощник.
– У меня не подходящая одежда, – проворчал все еще раздраженный Руди. Фабио пожал плечами.
– Сегодня суббота. Когда я тебя срочно вызвал, ты отправлялся на футбол. Ходил за покупками с невестой. Возможно, выгуливал собаку. Если кто-нибудь спросит – придумай что-нибудь, мне все равно.
– У нас получилось бы лучше, если бы было время отрепетировать, – сказал Руди.
– Разве можно отрепетировать жизнь?
– У нас есть легенды?
– Ну, у меня точно есть.
Руди поборол порыв остановиться и заорать во весь голос – это явно заметили бы камеры, установленные вдоль пограничного пункта Линии.
– Ты с ума сошел? – спросил он тихо. Фабио вздохнул.
– Когда тебя грабят и забирают все деньги, у тебя есть шанс на репетицию? – спросил он. – Когда твоя любимая попадает под трамвай, у тебя есть шанс на репетицию? Нет. Когда ты сидишь в какой-нибудь отвратительной карманной стране и с Ситуацией что-то космологически идет не так, есть у тебя шанс на репетицию? Нет.
