Однако Айн четко очертила ее обязанности с самого первого дня. Она показала Джин место, где ей придется работать — стол в северной оконечности галереи, после чего спросила: «Вы понимаете мой почерк?» Джин пробежала глазами листок и ответила, что понимает. Тогда Айн сказала ей: «Вы должны понять следующее. Это будет правилом вашей работы. Единственным правилом. Нельзя ничего менять: ни запятой, ни точки с запятой, ни предложения, ни слова, ни правописания». — «Ничего не менять, — согласилась Джин. — Поняла». И начала печатать.
Расскажите мне о вашей первой встрече с Айн Рэнд.
На этой встрече произошло некоторое несчастье. Я по недоразумению произнесла слово «Платон». Мой муж [доктор Борроуз «Баззи» Хилл] не был приглашен — только я и Джин. В восемь часов мы уже стояли у знаменитой медной двери с пуленепробиваемым стеклом, за которым находилось вырезанное в дереве изображение Торы. Айн открыла дверь, муж стоял позади нее. И я сказала, не дожидаясь взаимных представлений: «Должно быть, вы самый глубоко религиозный человек из всех известных мне». И Айн ответила: «Входите».
Я любила сидеть на полу. Мы находились на террасе, и на полу было не слишком тепло, однако Фрэнк развел в камине огонь. Другого источника тепла в этой гостиной площадью в 1200 квадратных футов[111] не было. В доме царил арктический холод. У O’Конноров были только небольшие переносные электрообогреватели. И никакого центрального отопления.
И вот я сижу на полу, длинная кушетка позади меня слева. Фрэнк сидит в своем обычном кресле. Айн Рэнд находится на ближней ко мне стороне кушетки. Джин на дальней. Мы только что переговорили на тему Источника и, в частности, о Говарде Рорке. Я прикидываю, что нам можно задержаться здесь на полтора часа, а потом любезным образом откланяться. И вопрос, который задала мне Айн в конце этого часа, стал причиной моего падения. То, что я ответила, не было ошибочным, однако я проявила неосторожность, неосторожность в энной степени, потому что хотела произвести впечатление. Я была буквально влюблена в Источник и потому распространяла свою любовь и уважение на автора этого романа. Я надеялась, что Айн скажет: «Мне хотелось бы еще раз переговорить с Рут Хилл; я хочу, чтобы она еще раз пришла к нам». Я помню, что эта мысль так и вертелась в моей голове.
Я сказала ей о том, что запомнила наизусть краткий вариант Источника. Она сказала, что запомнить такую книгу непросто. A я ответила: «Хорошо, тогда слушайте ее; я продемонстрирую. Слово в слово. Я не пересказываю, текст остается вашим. И ничего не добавляю. Я произношу его в течение полутора часов, однако лучше, когда на представление отводится два часа». Еще я сказала, что несколько сокращаю текст, однако пользуясь только словами Айн Рэнд, но не своими. Она ответила: «Это замечательно».
