— Что дальше? — спросил я, надеясь услышать продолжение странного сна.
— В этот момент я просыпаюсь. Каждую ночь мне сниться этот сон, и я не могу с этим ничего поделать. Но это еще не все. В реальности со мною стали происходить странные вещи. Я вспоминаю то, чего не знала никогда. Очень много информации. Отрывки памяти и навыки, которых у меня никогда не было. Умение стрелять и виртуозно водить автомобиль. Ничего такого еще месяц назад я не умела. А еще, буквально неделю назад, я научилась читать мысли, и это очень неприятный дар. Нужно услышать, о чем думает большинство людей, и ты меня поймешь. Но именно твои мысли я не могу прочитать. Именно ты излучаешь такую же силу, как тот спутник, в моем сне. Ты и есть ЗАЩИТНИК, и я тебя нашла! — выпалила она, и тут же заревела. На этот раз реально. Не наигранно.
— Успокойся. — максимально настойчиво и убедительно сказал я. — Давай попробуем найти твоему сну рациональное объяснение.
— Так ты мне веришь? — радостно воскликнула Наташа.
— Я верю в апокалипсис, который волшебным способом поразил сразу весь мир, — ответил я. — Почему мне не поверить в существование телепата?
На самом деле я не поверил. Какой древний город в котором все начиналось? Какие защитники? Я никогда не верил в наличие сверхъестественных сил. И не поверю сейчас. Будь они на самом деле, то люди бы давно их заметили. Может у девчонки на почве потери родителей съехала крыша? Маловероятно. На психанутую она совсем непохожа.
— Но я не могу прочитать твои мысли, чтобы доказать тебе! — не унималась Наташа, — Чувствую, что ты не веришь мне!
— И да и нет. — сознался я. — Давай попробуем найти информацию о твоем сне. — предложил я. — В Златоусте есть очень большая библиотека, в которой храниться куча эзотерической литературы. Может удастся что-нибудь нарыть!
— Я могу доказать тебе! — вспылила Наташа.
— Хорошо. — согласился я, не видя смысла спорить. Левая рука Наташи лежала на столе, и я накрыл ее своей для большего убеждения. Как только мои пальцы коснулись ее запястья, голова словно взорвалась…
Мгновение я испытывал сильную боль, понимая, что все также сижу в кресле. Затем боль ушла, и пришла информация. Ее потоки были огромны. Смешавшись между собой, они представляли из себя кучу непонятных картинок, фрагментов чьих-то действий, звуков и человеческой речи, звучащей на разных языках. Будто кто-то превратил тысячу фильмов в один, и на бешеной скорости начал транслировать их напрямую в голову.
