Он погрузил трепещущую ногу в воду… погрузил другую… осторожно присел… и ушел под воду с головой.
— Эй! — завопила Джил и схватила его за волосы. Она держала голову мертвеца. Боже всемогущий! Не мог же он уйти в свой транс в такое время, твердила она себе. Она здорово перепугалась и принялась трясти его. — Смит! Проснись! Прекрати сейчас же!
Издалека-издалека Смит услышал зов брата и начал выходить из транса. Глаза его заблестели, сердце забилось быстрее, восстановилось дыхание.
— С тобой все нормально? — встревоженно спросила Джил.
— Со мной все в порядке. Я очень счастлив… мой брат.
— Ты напугал меня. Слушай, не надо больше опускаться под воду. Просто сиди, вот как сейчас.
— Да, мой брат, — Смит прокаркал что-то непонятное для Джил, зачерпнул ладонями воду с таким видом, словно это была сказочная драгоценность, и поднес ее ко рту. Губы его коснулись воды, и он протянул сомкнутые ладони Джил.
— Эй, не надо пить воду из ванной. А тем более предлагать ее мне.
— Ты не будешь?
На его лице проступила такая боль, что Джил растерялась, не зная, на что решиться. Потом она все-таки наклонилась и коснулась губами воды.
— Спасибо.
— Желаю тебе никогда не испытывать жажды!
— И тебе того же самого. Только не надо больше пить из ванны. Если хочешь, я налью тебе. Только не пей такую воду.
Смит, казалось, остался удовлетворен и сидел спокойно. Но теперь Джил знала, что Смит никогда не мылся в большой ванне, и не знала, чего от него еще можно было ожидать. Вне сомнения, она могла научить его мыться… но время было дорого.
Ну ладно! В конце концов, это был не буйнопомешанный, как в Национальной психолечебнице. Ее блузка насквозь промокла, когда она вытаскивала Смита; она сняла ее и повесила сушиться. На ней была короткая, до колен, плиссированная юбка. Джил задумчиво посмотрела на нее. Хотя складки были обработаны специальным составом, было глупо их мочить. Она махнула рукой и стянула юбку, оставшись в бюстгальтере и трусиках.
Смит смотрел на нее с любопытством ребенка. Ей пришлось убеждать себя, что сейчас не до скромности и приличий… и вдруг вспомнила, как она в пятнадцать лет впервые попала на пляж, где все купались голыми. Но этот детский взгляд ее смущал. Она решила, что лучше примириться с мокрым нижним бельем, чем отвечать на определенные вопросы.
Она попыталась скрыть смущение.
— Ну-ка, поскребем твою шкуру. — Она наклонилась над ванной, разбрызгивая из баллончика мыльную пену и взбивая ее свободной рукой.
