Тот ответил не сразу. Сначала перекрестился, пробормотал что-то вроде: «Господи, прости мне мои грехи», – и лишь после этого обернулся к ней.
– Ты должна жить, сестра, чтобы выполнить свое предназначение.
Она рассмеялась ему в лицо. Исчезнувшая ночью боль снова вгрызлась ей в горло и теперь уже не собиралась отпускать.
– Нет у меня никакого предназначения.
Священник не стал с ней спорить, лишь вздохнул.
– Но я все равно хочу тебе помочь.
Девушка не нашла, что ему ответить, и отвернулась. «А ведь он спас меня сегодня, и уже второй раз спас! Хотя я его об этом и не просила».
Через какое-то время Гончая поймала себя на мысли, что ей совершенно не жаль убитую Хароном женщину. Не потому, что та все равно была обречена, а потому, что ей самой погибшая была безразлична. Единственный, кто пожалел несчастную, – это отец Ярослав! Вот за него, за его жизнь, она, пожалуй, поборолась бы.
– Слышь, а? Скажи, че это за место? Я у кого ни спрашиваю, все молчат.
Гончая обернулась. К ней подполз мужичонка с ободранной щекой из последнего пополнения. Девушка вспомнила своего рыжего напарника, пристававшего к пленникам с теми же вопросами. Наверное, это был удел всех новичков.
– Тебе не все ли равно? – спросила она. – Делай, что велят, или делай вид, что делаешь все, что велят, и тогда, может быть, проживешь подольше. Со временем сам все поймешь. С приятелей своих бери пример: шепчутся между собой, а к другим не лезут.
– Да какие они мне приятели?! – возмутился мужичонка. – Фашисты недобитые. Если бы Левша с бомбой не подвел, я бы весь их поганый дозор вместе с дрезиной изничтожил! А так… и меня, и их взрывом накрыло. Эти, с наколками, потом нас, бесчувственных, в тоннеле подобрали.
В сознании Гончей всколыхнулась мутная волна.
– Как ты сказал – Левша?
– Ну да, – кивнул мужичок. – Минер наш. Настоящий мастер. Вернее, был. А как с последнего задания вернулся, у него руки стали трястись. Вот и напутал что-то со взрывателем, будь он неладен!
Поднявшаяся волна взметнулась до небес, но внешне это никак не проявилось. Гончая даже не повысила голос.
– Глухой, одноглазый минер, прозвище Левша?
– Ты че, его знаешь? – удивился подрывник-неудачник.
Та неопределенно пожала плечами.
– Встречались. Давно он вернулся?
– Недели две, где-то так.
– Один?
– А я почем знаю. А ты чего интересуешься?! – насторожился мужичок. – Какое твое дело? На фашистов шпионишь?
Вместо ответа Гончая схватила его за нижнюю губу и дернула на себя.
