– Ты сам-то давно на Киевской был? – спросила она у своего соседа и попутчика.
Тот успел протрезветь за время стоянки, при этом растерял всю свою веселость и разговорчивость.
– А? – недавний собеседник вскинул голову и уставился на соседку так, будто увидел ее впервые. – Ага, – наконец произнес он и снова отвернулся.
Он явно не горел желанием продолжать разговор, но Гончая не привыкла отступать. Она решила сменить тактику.
– Выпить есть? А то в горле пересохло.
От долгих разговоров в горле действительно начинало саднить, в этом Гончая ничуть не солгала, но боль была уже не та, что прежде, – всего лишь першение и неприятная сухость. И кровью Гончая уже давно не харкала! Вот она – «неоперабельная регенерация», вот они – чудо-таблетки!
– Если бы, – удрученно вздохнул сосед. – Хотел в баре на станции накатить, да там очередь.
– А на барахолке чего не купил? Я видела у челноков и самогон, и брагу.
– Сама бы и покупала, раз такая умная! – безобидный вопрос неожиданно привел собеседника в настоящую ярость. Он с таким гневом глянул на свою соседку, что Гончей даже стало не по себе. – Не хватало еще, чтобы у меня, как у вашего сталкера, крыша поехала?
– Какого сталкера? – растерялась она.
– Такого! Не прикидывайся, будто не знаешь! С твоей станции, с Краснопресненской!
Ничего подобного Гончая не слышала. Но не рассказывать же первому встречному, что она почти две недели провела в плену у сатанистов, роя выгребную яму.
Выручил девушку интеллигентного вида мужчина в очках, сидящий через проход от нее.
– Вы про того сумасшедшего, который убил свою беременную жену? – спросил он у расшумевшегося попутчика.
– А то про кого же?! Настоящий мужик был, сталкер, никаких тварей не боялся! А хлебнул как-то бодяги, которую у пришлых челноков купил, и все – враз крыша поехала! В зверя превратился! Жену свою, которой срок подошел рожать, насмерть забил. Голову проломил, живот разорвал – не ножом, а руками разорвал, плод оттуда вырвал и съел. А под конец и себя порешил!
Гончая никогда не отличалась впечатлительностью, но при последних словах соседа ее чуть не вырвало. Почему-то вспомнились слова безумной пророчицы, застреленной фашистскими штурмовиками.
Зверь уже здесь! Я слышу его дыхание!
– Вы ошибаетесь, – сказал интеллигент. – Я сам краснопресненский и в курсе, что у нас произошло. Безумец, о котором вы рассказали, был не сталкером, а железнодорожным рабочим, обслуживающим и восстанавливающим рельсовые пути. Помните, где-то месяц назад обрушился туннель между Краснопресненской и Белорусской? Так вот, этот человек был в бригаде, которая расчищала пути, и двое рабочих провалились в расщелину. Один пропал бесследно, а другого остальные сумели вытащить. Это он и есть. Вот после того случая у него и начались проблемы с психикой. Я думаю, что он в расщелине умом повредился. Может, увидел там что-то внизу или ядовитым газом отравился. Но только как-то это падение на него повлияло. Нервный он стал, испуганный, в туннель больше не ходил, и черви ему повсюду мерещились. Он и прежде-то трезвенником не был, а как в расщелину провалился, вообще запил по-черному. Говорил: спать не могу без этого, только глаза закрою, сразу черви набрасываются и грызут, грызут…
