Девушка отпрянула в сторону – на всякий случай. Потом выглянула из укрытия, пробежала взглядом по углам ярко освещенной каморки и сразу обнаружила Стратега.
Из одежды на нем была только пропитавшаяся потом линялая майка с непонятными надписями и широкие мужские трусы. «Хозяин» лежал на застеленном бархатным покрывалом матрасе среди кучи подушек и с пьяной улыбкой на отечном лице глазел оттуда на двух кривляющихся на другом конце постели шлюх. Гончей стало противно до тошноты. Захотелось разбить в кровь самодовольную рожу Стратега. Но пока она со всей силы ткнула стволом автомата в его коленную чашечку.
– Посмотри на меня, тварь!
Стратег не вскочил на ноги и не взвыл от боли. Наоборот, он медленно, словно нехотя, повернулся к девушке, нахмурился, затем вытаращил глаза, а потом… потом по его щекам покатились слезы.
– Ты… – выдохнул бывший босс. – Это правда ты?
Гончая сидела перед ним с автоматом на коленях. Живая! И как всегда холодная, неприступная, гордая.
Стратег представил, как выглядит в ее глазах. Обливающийся слезами пьяный мужик в трусах и пропахшей потом и страхом майке. Жалкое зрелище, особенно по сравнению с ней. Правда, она и сама выглядела не лучшим образом. Дерьмово выглядела, если начистоту! Ресницы и брови опалены, волос вообще нет, на руках и ногах язвы или ожоги, сама – худая как смерть. Но даже в таком виде никто не назвал бы ее жалкой!
Даже после того, что случилось в Люберцах, она как-то сумела выжить! Хотя до ее появления Стратег был уверен, что это невозможно. Но она не просто выжила! Без оружия и снаряжения (даже без противогаза!), пешком, в одиночку добралась до Москвы, проникла в метро, преодолела все посты охраны, нейтрализовала телохранителей, хотя, судя по ее виду, ей пришлось нелегко. И вот она здесь – сидит и слушает его рассказ. А он говорит и не может остановиться.
– …к тому моменту в живых остались только красные и я. Док, Шериф и мой охранник, которому ты проткнула горло шилом, умерли от ран. Второй совсем обезумел от страха, выпрыгнул из кабины, когда дрезину сносило в воронку, и его затянуло в пропасть. Честно говоря, мне и самому хотелось последовать за ним. Не знаю, что меня удержало. Возможно, просто не смог подняться с пола – нашу вагонетку так сильно трясло. Тогда вообще творилось что-то невообразимое. Даже такой убежденный материалист, как Левша, после всей этой жути повредился умом. Он и раньше-то был немного не в себе, а после того раза окончательно съехал с катушек.
