И пошли они втроем.
- Как же ты гитару ухитрился? - спросил Славка.
- Что угодно, Слава. Ее - никогда. С ней - до могилы. Подруга моя семиструнная. - Васька и в самом деле был рад встрече и прямо на глазах ожил, повеселел. Славка познакомил его с Гогой.
Васька лихо перекинул гитару на живот, лихо же вздернул маленькую голову.
И-эх, бирюзовы да золоты колечики
Раскатилися да по лугу...
У Славки сжалось сердце от Васькиного горького восторга.
В середине дня, переходя какую-то луговину между двумя пролесками, встретили военных. Их было трое, в зеленых плащ-палатках, в форме, с короткими кавалерийскими карабинами. Шли они быстро. Как бы уходя от преследования, наклонялись к земле, и от быстрой ходьбы вздувались над их спинами плащ-палатки. Шли наперерез, по той же луговине. Резко остановились. Передний недружелюбно оглядел с ног до головы Славку, Ваську, Гогу.
- Артисты, - сказал с вызовом.
Славка сразу почувствовал и радость, и тревогу. Ему было странно и больно видеть на русском лице военного жесткую неприязнь к себе и к своим товарищам. Ему хотелось пробиться через эту враждебность в голосе военного, в его глазах.
- Может, вместе пойдем? - сказал Славка миролюбиво.
- Оружие есть? - так же враждебно спросил военный.
- Достанем, - ответил Славка.
- Вот и валяй, доставайте.
- А вы далеко? - цепляясь за последнюю надежду, спросил Славка.
- Много знать будешь, - ответил военный и отвернулся к своим. Они рванули с места, вздувая над собой зеленые плащ-палатки. И тут Славка понял, может быть, самое главное, что надо было знать: на войне только с оружием человек может остаться человеком.
- Ничего, Слава, - сказал Гога, положив руку на Славкино плечо. Ничего, Слава. Пошли дальше, дорогой.
- Бегают, бегают, пока фрицы не поймают. Поймают и кокнут. - Это Васька заключил. Он шагнул вперед и пошел впереди, смешной, долговязый, с гитарой на спине, и красные руки, вылезавшие из коротких рукавов фуфайки, болтались у него по бокам.
В ольшанике, возле сонного ручья, Васька остановился.
- Перекур, - сказал он и привалился боком к дереву, скрестив длинные ноги. Курева не было ни у кого. Зато в Гогином вещмешке были остатки печеной картошки.
Снег уже не сплошь покрывал землю, а лежал белыми пятнами на зеленой траве. Расположились вокруг старого пня, занялись картошкой.
- Я, ребята, не только, между прочим, пою да играю, я еще думаю, сказал Васька. - Я думаю вот что. Куда мы идем? Куда идем, Слава? И зачем идем? Скажи - куда идем, я тебе скажу - зачем. Скажи - зачем, я тебе скажу - куда.
