Платформу озарило мертвенным светом. В тишине воздух звенел, как стекло на ветру. Я боялся вдохнуть, боялся нарушить напряжение, боялся, что кислород обернется колючими осколками и изранит меня.
Я опустил взгляд на Тина. Оказалось, он не испугался, а вовсю копошился в рюкзаке, чтобы вытащить видеокамеру. Но его руки слишком дрожали, чтобы ухватиться за нее, и он, плюнув на затею, поднялся.
- А что дальше? - едва слышно спросил он.
- Не знаю... - так же тихо ответил я. Можно было только догадываться.
К голосу дяди Коли примешались другие... Голоса?
- Тин, ты слышишь?
- Ага. Пойдем.
- Куда?! - чуть было не взвизгнул я.
- Как куда? На платформу! - твердо заявил Тин и отошел от окна. Его руки больше не дрожали. - Мы ж должны разоблачить смотрителя!
- Да причем тут он?
- А кто?!
"ЕДОКИ!" - чуть было не выкрикнул я.
- С ним творятся непонятные вещи! Ты разве не видишь? - допытывался Тин. - Кто знает, может, именно сейчас он читает заклинание против твоей бабушки? Или деда! Или Ленки!
И вправду, откуда мне знать? Может, смотритель только создает видимость, что хороший? И сумасшедший...
- Пошли!
Я спустился вслед за Тином, и когда спрыгнул вниз, обнаружил, что он стоит и сжимает в руке большой гаечный ключ.
- Ты чего?
- Страховка! Тебе бы тоже надо...
- Да некогда. Побежали!
Мы осторожно выбрались из дома. На улице стояла холодина. Как будто резко наступила зима. Мы осторожно отворили калитку и прошмыгнули на улицу. Изо рта вырывались густые клубы пара, больше похожие на туман. И чем ближе мы подбегали к платформе, тем холоднее становилось. И страшнее.
Песнь утихла.
- Стой, - сказал я. - Что-то там...
С платформы донеслось утробное рычание. И это был не дядя Коля. Как будто множество копошащихся зверей, злых и враждебных, обступили жертву и готовились напасть на нее, растерзать. Поезд стоял на платформе, сияя, как светодиодная лампа, и чтобы увидеть хоть что-нибудь, приходилось щуриться.
- Кажется, там собаки, - Тин перехватил ключ. - Страшно что-то. Не люблю собак.
- Пойдем тише. Если что - бежим в сторожку.
Шаг. Второй. Третий.
Фонарь не горел.
На платформе появились тени. Я только-только насчитал пять штук, как из вагонов выбежали новые. Одни вились по спирали, метались, как потревоженные пчелы, другие исчезали, появлялись, выныривали со всех сторон. В темном вихре угадывался силуэт дяди Коли. Его швыряло из стороны в сторону. Периодически мерцали перламутровые вспышки. Пахло мятой и кедром. И...
