Она испуганно осеклась, увидев Ермилова. Линли по направлению ее взгляда понял о приближении спутника Эды. Развернулся.
— Вам лучше отпустить девушку, — попросил Олег.
— Я сам знаю, что для меня лучше.
Ермилова поразила интонация. Словно с роботом разговаривал. Олегу доводилось иметь дело с разными людьми — и по-настоящему авторитетными, и по-настоящему крутыми, но от этого парня исходила такая скрытая сила, что стало не по себе. К тому же следователь углядел, что темно-вишневая рубашка-поло, надетая навыпуск, слегка топорщится справа на поясе, словно бы поверх небольшой кобуры. На пальце незнакомца блеснул перстень с крупным белым камнем.
Отпускать девушку англичанин не собирался, и в какую-то минуту Олег подумал: «Кто мне эта девчонка, чтобы подставляться из-за нее?» Но уже в следующую секунду сама Эда наступила каблуком Линли на ногу и, пока тот корчился от боли, схватила оторопевшего Ермилова за руку и увлекла к стоянке с мотоциклом.
— Быстрее! Он дружков позовет. И полиция небось едет. Бармен сразу вызывает, когда Линли с кем-то выходит отношения выяснять. Да быстрее же.
Она стремительно оседлала байк. Шлемы и куртки они забыли в ресторане.
— А как же… — начал было Ермилов.
— Садись! — крикнула она. — Официантка — моя знакомая, вернет завтра.
Позади них, у входа в бар, уже раздавались вопли. Преследователи выкрикивали ругательства. Самое приличное, что уловил слух Олега, было: «Догоним подонков!» Остальное потонуло в реве заведенного Эдой мотоцикла. У них тоже были мотоциклы. Ермилов услышал, что взревели еще несколько байков.
Однако Эда уже поворачивала за угол. Она все же профессиональная гонщица. И вскоре, кроме ветра в ушах, у Олега больше ничего не шумело. Преследователи, не начав погоню, отстали.
Понимая, что каким-то образом все же угодил в переделку, Ермилов уже ни о чем не спрашивал Эду, а дожидался, когда она остановится. Девушка подъехала к темному дому. Справа в торце горела голубоватая слабая лампочка.
— Я тут полдома снимаю, — сказала Эда, поправляя растрепанные ветром волосы. — Давай зайдем. У меня руки трясутся. Я приду в себя и отвезу тебя в отель. Хорошо?
— Конечно, — не очень уверенно ответил Ермилов. — Может, просто вызовем такси?
— Я отвезу, мне не сложно. Проходи. — Она отперла дверь и впустила Олега в темный короткий коридор. Включила свет.
Дом как дом. Чисто. Тихо. Кафельный пол и в коридоре, и в комнате, и на крошечной кухне с белыми открытыми полками и деревенской грубой керамической бело-голубой посудой. В коридоре красно-черный коврик на стене — эстонские народные узоры.
