Олег понял, что Алексей не хочет обсуждать дела в арендованной машине. Наверное, на то у него были свои причины.
— Слыхал про «Курск»?
— Лодку? — уточнил Руденко и выругался. — Пропали морячки. Живьем, в консервной радиоактивной банке… — И добавил жестко: — Впрочем, знали, на что шли. Долг свой до конца выполняют… Ты ведь в Пафосе не был? Фрески там под открытым небом. Маяк. Амфитеатр. Короче, археологический парк. Потом проедемся по краю территории английской базы. Там, где можно.
Дальше ехали молча. Каждый думал о своем. Рядом с Руденко отчего-то Олег испытывал спокойствие. Так у него было и с Вячеславом. Есть люди, которые излучают уверенность и в самом деле могут и будут действовать в любой, самой экстремальной, ситуации так, чтобы спасти, защитить и выжить. Ермилов тешил себя надеждой, что и он относится к этой категории.
— Здесь чем хорошо, на Кипре, — сказал вдруг Руденко. — Ездишь из одного конца острова в другой и народу почти никого не встретишь. Тихо.
— Ты уже говорил про тишину и безлюдье, — напомнил следователь.
— Нервы, понимаешь, успокаивает… Ты жене небось побрякушки купил? Здесь все серебро покупают. Еще сладости возьми в дьюти-фри и вино.
— Да меня уже просветили. А ты давно здесь?
— Достаточно, — уклончиво ответил Алексей.
Пафос оказался зеленым городом, в отличие от прожаренной на солнце Ларнаки. Тут в стены обычных домов были вкраплены фрагменты древних стен, куски кладки языческих храмов, во дворах валялись колонны из старинных зданий. Подъехав к археологическому парку, Руденко припарковался на довольно большой парковке с редкими еще молодыми акациями, растущими на островках между рядами.
— Мобилу здесь оставь, — велел Алексей.
Они купили входные билеты и пошли по белой пыльной дороге к домику, видневшемуся вдалеке. Пространство было открытое, можно сказать, поле, с редкими одинокими деревьями.
— Значит, так, — без предисловий начал говорить Руденко. — Есть документы. Они все в электронном варианте — свидетельства на собственность на имя Дедова. Три дома — в Пафосе, в Лимасоле и в Агиа Напе. Он хранил их на своем рабочем компьютере в зашифрованном виде. Часть документов расшифровать не смогли. Поработаем над ними. Но это займет много времени. К тому же при расшифровке методом подбора может получиться масса осмысленных вариантов, а который из них верный, установить практически невозможно. Тут, вероятно, в исходнике использовался еще и эзопов язык.
Они какое-то время шли молча. Затем Ермилов спросил с недовольством, которое не смог скрыть:
