— В принципе шило в мешке не утаишь. — Старший оперуполномоченный задумался. — Но сегодня лучше играть в несознанку. Скорее всего — инфаркт. Завтра или послезавтра эксперты подготовят заключение, вот тогда что-то прояснится. Темните, изображайте растерянность, призывайте к спокойствию.
…Проходя мимо комнаты Саши, Василий с сомнением посмотрел на закрытую дверь, прислушался, помялся, но все-таки решил зайти. Саша сидела за столом и что-то сосредоточенно чертила на листке бумаги. Увидев Василия, она нахмурилась и бумажку спрятала.
— Саня, детка, как ты? Не испугалась?
— Тамбовский волк тебе детка, — мрачно ответила Саша. — А трупов я не боюсь с тех пор, как познакомилась с тобой.
— В смысле — я страшней любого трупа? — кокетливо спросил Василий.
— И в этом смысле тоже.
— Ну прости меня, был не прав, мерзавец и подлец, больше не буду. Простишь?
— Нет. — Саша гордо задрала подбородок. — Предателей не прощают.
— А если я представлю справку от врача, что у меня случилось временное помутнение сознания?
— У тебя помутнение постоянное. — Саша отвернулась. — Временными у тебя бывают только просветления. Не подлизывайся, ничего не выйдет.
— А если я на колени встану?
— Да? — Саша заинтересовалась. — Давай, вставай.
— Тогда простишь?
— Посмотрим.
— Нет, мне хотелось бы гарантий.
Саша помотала головой — в том смысле, что никаких гарантий, все по обстановке.
Василий с сомнением посмотрел на паркет, взял со стола газету, расстелил ее на полу и лишь потом, кряхтя, опустился на колени.
— Смотри, жестокая! Лучший сыщик родины у твоих ног, как половая тряпка.
— Без газетки было бы убедительнее, — улыбнулась Саша.
— И это говоришь ты, сотрудник газеты? — Василий сделал большие глаза. — Нельзя так презирать собственную работу, хотя она действительно мерзкая, здесь я с тобой согласен.
Дверь со скрипом распахнулась, и на пороге возник Неволяев. Увидев стоящего на коленях начальника безопасности, он замер и широко открыл рот. Василий, скосив глаза на фельетониста, нервно затараторил:
— Божественная! Как только я увидел вас, сразу пропал. Вы — как утренняя роза, заляпанная росой. Ваши ручки, ножки, глазки… Душа моя трепещет, как чубчик на ветру. О! Не отвергайте!
— Ах, встаньте, Василий, — томно проворковала Саша, скосив глаза на Неволяева. — Не смущайте меня. Право, не знаю, что вам ответить. Мы так недавно знакомы. И пока давайте останемтесь друзьями. Нет-нет, не пугайтесь, вы милый, но… Поймите, мы должны поближе узнать друг друга.
