Брат Анже предупредил Фанфана: мадам Колиньон будет растеряна, а драже заставит её сказать: "Ты как по заказу, милок, я уже хотела за тобой послать". И Фанфан спросил:
- Что же мне ответить на это, брат Анже?
- Ответь: "Мадам, я никогда не сомневался в верности нашей дружбы!"
И Фанфан так и ответил мадам Колиньон:
- Мадам, я никогда не сомневался в нашей верной дружбе!"
Мы уже говорили, что мадам Колиньон, в крещении Элеонора, было тридцать два? И что она была элегантна, гибка в талии, что у неё прекрасная грудь, веселое личико и все, что доставляет удовольствие многочисленным заказчикам? Нет? Так сейчас самое время!
- Входи, дорогуша, - сказала она Фанфану, - взглянем на нашу больную малютку
- Фаншетта больна?
- Ах, да! Лежит уже четырнадцать дней, боялись, как бы не оспа, но оказалось просто слабость... Поэтому она и не могла тебе дать знать, бедная малышка!
Фанфану - как бальзам на сердце! Значит, его не забыли, им не пренебрегли! Просто Фаншетта была нездорова! Фанфан готов был кричать от радости!
* * *
Дорогая малютка лежала в постели, бледная, но прелестная. Такая обворожительная, и бледная, и трогательная в своей бледности, с такой трогательной и усталой, но при этом задорной улыбкой, что Фанфан готов был... Бог мой, на что он был готов? Мы думаем, по меньшей мере взять Бастилию и положить к ногам очаровательной свидетельницы своих недавних подвигов! Но вместо этого сказал:
- Я принес тебе драже, оно помогает от слабости!
- Только не переедай конфет, дорогая Фаншетта! - заметила очаровательная Элеонора Колиньон и ушла, вызванная звонком какай-то заказчицы. Когда закрылась дверь комнаты, Фанфан услышал:
- От моей слабости ты лучшее лекарство, Фанфан!
Так приветствовала Фанфана немощная прелестница, взяв его при этом за руку и поцеловав ее!
Поскольку человек - существо смертное, нужно срывать цветы жизни и без размышлений отдаваться порывам момента! Не осенило ли Фанфана сказать это мадемуазель Колиньон прямо тогда? Мы охотно верим в это! И ещё в то, что четырнадцать дней в теплой постели, в теплой комнате, и бордосское вино, которое она получала, чтобы преодолеть приступы слабости, могут вызвать вполне определенные порывы!
И вот вам доказательство:
- Я тебя люблю, Фанфан, - вдруг заявила Фаншетта, и из глаз её брызнули слезы, что тогда было вообще в моде, а в этом случае ещё и уместно. - Все эти четырнадцать дней я только о тебе и думала!
- Клянусь святыми дарами, - воскликнул Фанфан, как раз читавший жизнеописание Генриха IY, с восторгом приветствуя эту новость, хотя и восприняв её как вполне нормальную вещь, и сообщил в ответ:
