- Нет, мы живем с мамой. Знаешь новый модный магазин на рю Сен-Дени с вывеской "Ля Фриволите"? Или нет?
- Нет!
- Мы только два месяца как переехали.
- Я никуда не хожу, - нервно отрезал Фанфан.
- Знаю.
Фанфан поднял голову от пистолета, который будто бы сосредоточенно разглядывал, чтобы взять себя в руки.
- Как это - знаешь? От кого?
Девушка умолчала от кого, но сказала:
- Именно потому я за тобой и пришла! Чтобы сказать, что нехорошо прятаться! Во время того скандала в монастыре августинок тебе все сочувствовали, признали, что ты держался, как герой, когда тебя избивал этот зверь! И это же удивительно (теперь она рассмеялась) - как ты проник в приют в женском платье!
- Так ты это оценила? - спросил Фанфан, поскольку все услышанное его успокоило и даже доставило удовольствие.
- Я там была! Мы только за день до этого переехали в ваш квартал. Как раз шли мимо, мама вела меня к Сестрам милосердия, и говорит:
- Что за гордый малыш! Не хотел бы ты зайти к нам на чай?
- На чай? К тебе?
Фанфан уже давно был на седьмом небе от того, что люди, и особенно особы противоположного пола считают его гордым маленьким мужчиной. Теперь от приглашения у него вскружилась голова, поскольку его ещё никогда не только не приглашали на чай, но до сих пор он вообще никогда этим не баловался! И делали это - как он слышал - только в дворянских кругах. Дворяне - да, те едят бриоши, макая в шоколад!
- А ты дворянка? - спросил он, ошеломленный этим приглашением.
- Нет. А что?
- Нет, ничего, - ответил он. - "Да, в семьях владельцев модных магазинов тоже, конечно, подают чай", - подумал он, стараясь не показывать свое незнание, чтобы не выглядеть смешным.
- Меня зовут Фаншетта Колиньон, - сообщила девушка. - Мне пятнадцать. Так ты придешь на чай?
- Но... я не знаю... - бормотал Фанфан, оглядывая себя сверху вниз, поскольку первый раз в жизни заметил, во что он одет: штаны до половины лодыжек, куртка, носки из черной грубой шерсти и деревянные башмаки, - и все отнюдь не блещет, если не считать блестящего от грязи зада у штанов! А руки! Такими руками брать бриоши? Руки черны были от грязи! Фанфану даже стыдно было сказать - взглянув искоса на Фаншетту, на её черный плащ, белые шелковые чулки и туфельки из тонкой кожи, он только показал ей руки.
- Умоешься у нас! - сказала ему эта прелестная девушка. - Теплой водой!
Теплой водой Фанфан в жизни не пользовался, ну разве только в супе! Но что его заставило сказать "да"? Не то ли, что потом мог рассказать приятелям, что мылся теплой водой? Но как бы там ни было, но он сказал "да" и через десять минут с бьющимся сердцем шагал за Фаншеттой к магазину с вывеской "Ля Фриволите"!
