В группу входило 6 человек: кассир супермаркета Хлоя, по кличке Одинокая Волчица, 40 —летняя толстушка с помятым от пьянки лицом; 26-летний акушер Джон, заядлый курильщик и матершинник; 17– летняя школьница Роберта, долговязая девица с презрительным взглядом и вечной жвачкой во рту, подружка Джона; 50 —летний рабочий — каменщик Майкл, большой любитель глупых анекдотов; рабочий пекарни Энтони, начитанный, витиевато выражающий свои мысли; бармен Лиам, по прозвищу Ли, всегда находившийся под кайфом. Эта разномастная компания сложилась в течение полугода совершенно случайно. Хлоя, Энтони и Лиам познакомились в клубе анонимных алкоголиков. Первая же их встреча дома у Хлои в рождественский вечер закончилась массовой пьянкой и вызовом проституток обоих полов на дом. С тех пор они регулярно проводили время вместе и считали себя чуть ли не братьями и сестрой.
Позднее к ним присоединились Джон и Роберта, которые познакомились год назад. Роберта забеременела от случайного знакомого с дискотеки в баре. Она пришла в больницу и, увидев проходившего по коридору акушера Джона, отвела его в сторону и напрямую объяснила ситуацию. Она объяснила, что учится в школе, и у нее нет денег на аборт. Джон принял участие в школьнице, которой он был до плеча ростом. Он организовал ей незаконную операцию по прерыванию беременности без уведомления ее родителей. Несколько месяцев спустя Роберта стала его девушкой. Каменщик Майкл был старым знакомым Хлои, и он присоединился к ним, случайно попав на их «вечеринку», и с тех пор подружился с остальными. Все эти «веселые ребята» неплохо ладили друг с другом, если не считать редких драк и словесных перепалок. Однажды, во время очередной пьянки, они обсуждали сюжет с ограблением из фильма по телевизору, который был включен вполголоса. Тогда толстушка Хлоя сказала «историческую» фразу, положившую начало новому образу жизни всей компании:
— А что, слабо̒ нам грабануть какого — нибудь богатого чудилу? Разжились бы бабульками (деньгами). Вот бы пожили в свое удовольствие! Эх, надоела мне «собачья» еда из моего супермаркета! Я бы ужинала в приличном ресторане, платье с голой спиной надевала бы.
— Да ты че епта, — возмутился матершинник — акушер Джон, приподнимаясь с дивана, на котором он возлежал подобно римскому патрицию, подперев голову рукой. — Как ты это гребаное мясо на спине оголишь? Тебя же вызвиздят из этого кабака!
— Ты че, конь охреневший, так со мной разговариваешь? — спросила Хлоя. — Я к тебе как к брату, а ты ко мне как к посторонней отнесся.
