Пушкин идет и хохочет, еще бы — умора: отец Анны Керн убедил маленьких детей, что Пушкин сделан из сахара и яблок и что его можно съесть.
Умора!
Пушкин будет писать это слово в письмах к Наталье Николаевне. Друзьям было уже известно, что его Таша любит объедаться вареньем и непрестанно угощает им Пушкина. Кончился тверской ловелас с «чертовски черными бакенбардами».
— Умора! — Вика стоит у нашего окна и смотрит на Тверской бульвар.
— Умора! — соглашаюсь я.
Идет и Михаил Лермонтов — тоже радостный и тоже с пылким воображением, готовый слепить из снега что-нибудь самое презабавное здесь же, на Тверском бульваре.
— Мишель был мастер делать из талого снегу человеческие фигуры в колоссальном виде. — Это Аким Шан-Гирей, троюродный брат Лермонтова.
…Пушкин и Лермонтов. Они молоды. Натальи в них влюблены. И никто из них не будет убит.
Сверчок и Маёшка.
У Пушкина не погаснет венчальная свеча, не упадет обручальное кольцо. А у Лермонтова счастливо упадет монета, которую он имел привычку подкидывать, проверять свое счастье.
Я впрягу лошадей в хрустящую от мороза карету и свезу Наташ на вальсовый полет, туда, где сиянье, музыка, цветы и кровь кипит от душной тесноты.
— Ты слышишь, как едет счастливая карета? — спрашиваю я Вику.
— Ты вывезешь их в бусах? — улыбается Вика.
— Я вывезу их в голкондских алмазах, — вполне серьезно отвечаю я.
И стоит в наши дни на Тверском бульваре живой свидетель всему этому — простой черешчатый дуб. Пойдите по Тверскому бульвару в сторону площади Пушкина — справа, недалеко от того места, где раньше находился дом Кологривовых (дом № 22), вы увидите дуб и табличку при нем: «Дуб черешчатый. Возраст 200 лет».
Дача солнечно выплывает из глубины царскосельских парков и садов, загустевших от зелени прудов и озер, некошеных трав и заросших дубовых аллей, проложенных когда-то для конных, для пеших и для экипажей. Выплывает из знаменитого здания Лицея, просвеченного большой центральной аркой посредине и двумя по краям, из пышно-бирюзового Екатерининского и густо-желтого Александровского дворцов, павильонов Эрмитажа, Грота, Большого и Малого капризов, фонтана «Девушка с кувшином», статуй Галатеи и Амфитриты, Чесменской колонны и таинственно-средневековой, специально средневеково полуразрушенной башни Шанель — легкая, деревянная, колеблемая солнечным течением, точно яхта, наставив на передний план застекленный балкон на втором этаже, свою верхнюю палубу. Бывший дом вдовы придворного камердинера Китаева, у которой Пушкин летом 1831 года поселился с женой.
