Так держали себя и другие люди, но с ангелами головоглазам пришлось повозиться.
Трэ ба с его крылатыми сородичами высосало на планету по тому же силовому транспортеру, что и нас, но на почве ангелы вели себя по-иному. Труб взлетел, а за ним с гамом устремились другие ангелы. Головоглазы заметались, их перископы страшно засверкали, но сила гравитационных ударов квадратично уменьшалась с отдалением, и ангелы быстро усвоили эту нехитрую истину: они взлетали повыше и там, недоступные для кары, дико резвились.
Вскоре в их пеструю толпу шумно ворвались пегасы, а за пегасами, огромный и величественный, вынесся Громовержец с Лусиным на спине и круг за кругом стал уходить все выше. Драконы поменьше бросились за своим вождем, и образовалась трехэтажная суматоха.
Выше всех, полностью недоступные для головоглазов, тихо реяли крылатые драконы, пониже сновали ангелы, а под ним бесновались летающие лошади, ошалевшие от вольного воздуха после тесных конюшен звездолета. Кое-кого из пегасов удалось сшибить, но и эти, побегав по грунту, вновь с радостным ржанием уносились к своим.
Стоявшие возле меня Камагин и Осима обменялись взглядами.
- Только без слов, - предупредил я мысленно. - Мы не знаем, какая техника подслушивания на базе. И не жестикулируйте.
Развязка затянувшейся неразберихи была крутой. В одном из звездолетов засверкало желтым огнем пятно, и пляска в воздухе оборвалась. И лошади, и ангелы, и драконы, и Лусин верхом на драконе покатились вниз. Ангелы и пегасы с прежней энергией махали крыльями, но рушились, как лыжники с трамплина.
- Ну что ж - звездолеты! - пробормотал Камагин. - Не везде же будут эти чертовы машины!
Передние углубились в лес. К нам, обгоняя задних, добрались Труб и Лусин. Труб был сконфужен неудачным весельем в воздухе, а Лусин сиял. Громовержец показал свои летные способности, и это почти примиряло Лусина с пленом.
- Хорошо, а? - похвастался он вслух.
Я промолчал, а Камагин ответил через дешифратор:
- Отлично! Крылатые друзья облегчат нам заключение.
Я обратился к Трубу, уныло поджавшему крылья:
- Как летается на высоте? Отвечай через прибор.
В отличие от Лусина, обретавшего красноречие при мысленных объяснениях, Труб начинал мекать, чуть переходил на прямую мысль. Он был из тех, кого Ромеро называет косномысленными.
- Леталось… видишь ли, Эли… вроде на Земле! Лучше Оры… Выше - труднее… Быстрое разряжение - вверх.
- Падалось легче, чем поднималось, - добавил Ромеро.
