- Ты странный человек. Эли, - заговорила она потом. - Почему, собственно, ты в меня влюбился?
- Это-то просто. Ты - Мери. Единственная и неповторимая.
- Каждый человек единствен и неповторим, двойников нет. Ты по-настоящему любишь только двоих в мире. У тебя дрожит голос и блестят глаза, когда ты вспоминаешь их.
- Ты говоришь об Андре?
- И о Фиоле!
- Не надо, Мери! - Я взял ее под руку. - Они очень мне близки, Андре и Фиола, правильно, я волнуюсь, когда говорю о них. Но если бы мы с тобой были в разлуке, как бы я волновался, вспоминая о тебе! Я вот сейчас подумал, что мы могли бы очутиться врозь, и у меня задрожали коленки.
- Но голос у тебя не дрожит, - возразила она печально. - Ты говоришь о дрожи в коленках с улыбкой, Эли. Ладно, тебе пора к Вере. Отнесись серьезно к тому, что она сообщит.
- Ты знаешь, о чем она собирается говорить?
- Вера скажет об этом лучше, чем я.
- Везде загадки! Ромеро грозит неожиданностями, Вера может беседовать только наедине, ты тоже на что-то намекаешь. Сказала бы уж прямо!
- Вера скажет, - повторила Мери.
- Ты удивлен, что беседа наедине? - так начала Вера. - Дело в том, что речь пойдет о личностях. По решению Большого Совета я должна обсудить с тобой, кого назначим адмиралом нашего флота. Требований к адмиралу больше, чем к командирам кораблей.
Я пожал плечами:
- Я раньше должен услышать, что это за требования.
- Во-первых, общечеловеческие - смелость, решительность, твердость, целеустремленность, быстрота соображения… Надеюсь, не нужно подробней? Во-вторых, специальные - умение командовать кораблем и людьми, хорошая ориентировка в галактических просторах, понимание противника и его приемов борьбы. И, наконец, особенные - широкий ум, ощущение нового, а также живое, доброе, отзывчивое сердце, глубокое понимание наших исторических задач… Ибо этот человек, наш адмирал, будет верховным представителем человечества перед пока малознакомыми, но, несомненно, мощными галактическими цивилизациями.
Я расхохотался:
- Ты нарисовала образ не человека, а божества. Сусальный лик, а не лицо. К несчастью, люди не боги.
- Нужен лишь такой командир. Другому нельзя поручить верховное командование.
Мы стали перебирать кандидатуры. Ни Ольга, ни Леонид, ни Осима, ни Аллан не подходили, это было ясно. Я упомянул Веру. Она отвела себя. Я сказал, что если бы Андре не был в плену, он подошел бы всех лучше. Вера отвела и его: она считала, что у Андре ум остер, но не широк.
