— Не попробуем — не узнаем, — улыбнулся император. — Это дело потребует тщательной подготовке. А риск… Перемены тоже стоят крови.
Терну хотел было возразить, но Хинрейв жестом остановил его.
— Я учту ваше мнение, тилур Шеркен. Мне нужно поразмыслить. Никому не говорите о нашем разговоре, это должен быть… сюрприз для всех. Окончательное решение я объявлю через четыре дня, в День войны. Вы свободны.
— Как угодно, — кивнул гвардеец и поспешил к двери.
Его удивило нежелание императора продолжать спор, но он решил, что у того, должно быть, есть более важные дела или более глубокое понимание проблемы. Для Терну принципы были не просто правилами поведения — на них держался весь мир, и тилуру Шеркену очень не нравилось, когда кто-то начинал покушаться на его веру.
Отойдя немного от двери, он заметил, как внутрь вошел высокий лейвор средних лет в очках, длинном темном плаще и белой рубашке с красным галстуком. Они перекинулись безразличными взглядами, и незнакомец исчез за дверью. Терну не придал этому значения и направился вперед по роскошному коридору, в конце которого, на лестничной площадке рядом с лифтом, ждал генерал Аффери с сигаретой в зубах.
С ним рядом стоял, сложив пальцы домиком, давний друг тилура Шеркена, Фуркум Мурдикин, владелец и главный управляющий корпорации Xergreiv Khorgest, одетый в бежевый деловой костюм. Военный и бизнесмен о чем-то беседовали вполголоса, но, увидев Терну, прервали разговор.
— О, Терну, здравствуй, — Фуркум коснулся двумя пальцами виска и резко поднял их вверх, словно бы изображая выстрел, но в другую сторону; таково тисури, традиционное лангорское приветствие, — какая неожиданность.
— Удивительная, — улыбнулся Терну и ответил тем же.
— О чем говорили? — мрачно поинтересовался Аффери.
— Политика… ничего особенного.
— Понимаю, — генерал подозрительно взглянул на него. — Время не ждет. Lumur merkat, tilaurren.
— Lumur merkat, — попрощался Фуркум, Терну промолчал; Аффери зашел в лифт и вскоре совсем пропал из виду.
— О чем он? — спросил Мурдикин, глядя ему вслед.
— Император вызывал меня в Комнату скорби, — ответил Терну. — Больше не скажу.
— Тайны? Заговор? Какая интрига!
— Нет там ничего хорошего, — вздохнул лейвор, — я услышал много грустных вещей.
— Ой, не искушай Звезды, все будет в порядке, — захихикал Фуркум. Глядя на него, Шеркен понимал, почему они стали друзьями. Мурдикин всегда был оптимистом; война, казалось, совсем его не изменила, и что бы ни происходило, он так и оставался добродушным тикку с неизлечимым насморком.
