Синяя замша действительно была красивой и мягкой. Кире не хотелось выпускать из рук лоскуты. Но она опомнилась: «Могут остаться жирные пятна! Пока я сошью сумку, она окажется замасленной! Что же делать?! Надо было купить специальные перчатки! А пока и хирургические сгодятся…» Кира достала дочкин альбом и карандаши и, удобно устроившись за столом, провела первую линию.
С речки доносился шум моторки и голоса. Фыркали машины, взбирающиеся в горку, соседи переговаривались, и сильно пахло травой. Кира подняла голову и посмотрела в окно. Это утро было ясным и неожиданно ветреным, их дуб, обычно такой солидный и неповоротливый, вдруг размахался ветками, и листья его шуршали словно жестяные. Кира оперлась локтями о стол и стала рассматривать сад. Он был словно картина в раме окна. Кусок клубничной грядки, смородина, топинамбур…
Она продолжала наблюдать за садом и вдруг вспомнила, как ходила с отцом на речку. Это мама собиралась на речку загодя и тащила на берег целую сумку: старое одеяло, чтобы загорать, сменный купальник для Киры, большую бутылку с кипяченой водой, термос с чаем, кучу снеди. И хотя их дом находился в пяти шагах от реки, никто не мог убедить маму поступать иначе. Отец был легок на подъем и не обременял себя лишними вещами. Они шли всегда с пустыми руками, купальные принадлежности надевали дома, в руках отец нес только маленький газетный сверток с бутербродами. Бутерброды он делал сам – маленькие квадратики из черного и белого хлеба. На белом был сыр, на черном – одесская колбаска. Кира, накормленная за завтраком до икоты, уже по дороге на речку мечтала об этих бутербродах. Что в них было такого удивительного, ни сейчас, ни тогда она не понимала. На речке действовало одно-единственное правило – в воду можно только с отцом. Он садился на песок, ноги погружал в воду, а рядом плескалась Кира. Как пролетал день, она не замечала. Отец знал столько историй про рыб, животных и растения и так умел это рассказывать, что Кира, боясь пропустить хоть слово, не отходила от него ни на шаг. Возвращались они, когда от холода начинали бегать мурашки по коже. Все собранные Кирой за день богатства – ракушки, камешки с отпечатками, веточки интересной формы, поникшие кувшинки и лилии – отец бережно укладывал в свою рубашку. Рубашку он завязывал узлом, надевал на палочку и отдавал Кире. И Кира шла с узелком, словно путешествующий Чиполлино.
Через минуту она уже рисовала в альбоме дочери. Кира понимала, что в мире полно сумок такой формы, но для нее это будет первая. Рисовать было легко – достаточно было начертить квадрат, пометить точки соединения его углов, прикинуть основные параметры. Выкройку из бумаги она сделала быстро и, разыскав подходящий лоскут, сшила образец.
