Валерон попытался закончить свою реплику по-лирически, но монотонный тембр голоса, ледяная речь и бесстрастие не дали это ему сделать. Всё выглядело так, словно это произнесла машина.
Девушка решила пойти и попытаться поспать днём. Она уже насмотрелась на прекрасный рассвет, переросший в банальное утро, да и рядом с этим мужчиной ей было неуютно. Она просто повернулась и пошла прочь от берега.
Что ж, Данте прекрасно понимал, что многим людям рядом с ним неприятно, неуютно и даже холодно. И эта мысль готова была бросить бедного магистра в ещё большее отчаяние. Его сердце и так гложила боль и преувеличивать её он не хотел, и поэтому просто не обращал внимание на это.
Внезапно к берегу стал спускаться один из офицеров ордена. Валерон уловил звуки шелеста сухого песка, как он проминается под тяжёлой подошвой и скрипит от волочащейся кожи.
По маленькой тропинке сходил человек, облачённый в чёрное военное пальто ордена, под которым лежала на теле бронепластина, кожаные сапоги под колено и тёмные штаны из крепкой ткани. Так у мужчины висела сумка через плечо, в которой виднелись бумажки.
– Магистр Данте, у меня есть что доложить. – Встревоженно заговорил человек, даже не дойдя до главы ордена.
– Докладывайте.
– У меня странные данные. С вычетом всех погибших, ушедших по собственной воле и без вести пропавших при переходе к «Прибою Спокойствия» из аванпостов у меня переизбыток солдат на сорок три процента. – Доложил офицер и протянул отчёт своему магистру.
Магистр протянул руку и взял доклад, став в него вчитываться, изучая сухие данные и статистику.
– Да, – начав листать, вымолвил Данте и мрачно, на грани непонимания и таинственности, заключил. – Что ж, кажется «секунда» спокойствия кончается.
Глава вторая. Разбитый пурпур
Тем временем. Где-то на территории Южных Карпат.
Всюду ширились горные массивы знаменитого хребта, на котором теперь лежат тонны белоснежного снега, под которыми погребена кровавая история этих мест. Бело-каменистые горы стали единственным пейзажем для этих суровых мест. Да, без всякого сомнения, эту часть Автократорство Рейх можно назвать «Суровые Земли» за её ни столько неприветливый манер, столько за то, что эти места с радостью маньяка уносили множество жизней солдат, инквизиторов и исследователей, которые решили сунуться сюда.
Ветер с диким первобытным рёвом завывал, напевая свои грозные горные мелодии о славе и величии былых эпох. Его истошный штормовой вопль буквально оглушал, накрывал слуховые ощущения и едва ли какой-нибудь звук прорвётся через эту ветровую горную песню. Да с уверенностью можно сказать, что горы накрыл ужасный вьюжный ветер, который гонял снег с нечеловеческой скоростью и силой и готов был сорвать кожный покровы.
