— Полагаю, Вячеслав Михайлович, вы пригласили меня не только для того, чтобы рассказать о нравах капиталистической прессы.
— Вы правы. Наибольшие сложности ожидают вас при конфиденциальных встречах. Их будет немало. С видными промышленниками, финансистами, политическими деятелями. Не говоря о деятелях американской культуры. Среди ваших собеседников могут оказаться люди… скажем так — с очень высокой профессиональной подготовкой.
— Шпионы?
Молотов усмехнулся:
— Нет. Специальность этих людей — политический зондаж.
— Ну, с меня они мало что поимеют. К счастью, я не знаю никаких государственных секретов.
— Все не так просто, Соломон Михайлович. Вопросы могут быть самые невинные. А ваши ответы тем не менее дадут важную информацию. О внутриполитической ситуации в стране. О настроениях народа, в частности — художественной интеллигенции. Вас могут, например, спросить, как вы относитесь к слухам о том, что дочь товарища Сталина Светлана Аллилуева собирается выйти замуж за еврея Григория Морозова. До вас же доходили эти слухи?
— Ну, так, краем уха.
— И как вы к ним относитесь?
— А как я к ним отношусь?
— Это я и хочу узнать.
Михоэлс пожал плечами:
— Как и все, наверное. Любопытно. Личная жизнь великих мира сего всегда вызывает любопытство.
— Этот слух, по-вашему, имеет под собой основание?
— Понятия ни имею.
— Так и отвечайте. Вероятно, вы уже поняли, к чему я вас призываю. К полной искренности. Вам нечего скрывать. Вам ни к чему хитрить, а тем более вступать с собеседниками в дипломатические игры. Вы обязательно проиграете, они гораздо более сильные игроки. Ваше оружие — откровенность. Это очень сильное оружие.
— Полная откровенность? — переспросил Михоэлс.
— Вот именно. В том числе и при обсуждении весьма щепетильного вопроса: о намерениях советского правительства создать на территории Крыма советскую социалистическую республику и открыть ее для переселения евреев не только из Советского Союза, но и всего мира.
Молотов отметил, как подобрался Михоэлс.
— Это и есть главный предмет нашей беседы? — спросил он.
— Вы проницательны, — подтвердил Молотов. — Я вижу, у вас появились вопросы. Задавайте их без стеснения. Беседа у нас неофициальная, можно говорить без обиняков.
— Даже не знаю, с чего начать. Для меня это полная неожиданность.
— Это потому, что вы жили в Ташкенте. В Москве эти разговоры уже идут.
— У советского правительства действительно есть намерение отдать Крым евреям?
— Этот вопрос обсуждается. В кулуарах.
