— Отвлекитесь на секунду, — попросил он. — Так, значит. Смотрите. Это — лекарства, я написал, как их принимать, и сколько по времени. Завтра же берите детей, садитесь на поезд, и езжайте на море. Деньги есть у вас?
Женщина ошарашено посмотрела на него.
— Немного есть, — ответила она, — но…
— Вы жить хотите? — рявкнул Бакли. Женщина кивнула. — Тогда слушайте! Едите на море, и живете там месяц, можно больше. Принимаете лекарства, дышите воздухом. Еще лучше будет, если вы там сумеете найти работу, и остаться жить хотя бы на год. Ваша болезнь сильно запущена. Это не физдецома, но близко к тому. Если так будет продолжаться, то этой осенью вы сляжете. И уже не встанете.
Женщина была явно не из пугливых, но — это Бакли тут же заметил — ей явно стало не по себе. И он решил дожать, чтобы наверняка.
— Если вы любите своих детей, то вы поступите так, как я велю, — продолжил он. — Вы ведь не хотите, чтобы они оказались в приюте?
— Допустим, не хочу, но… слушай, парень, ты серьезно? — нахмурилась она.
— Ты дура, да? — Бакли перешел на привычный тон. — Такими вещами вообще шутят? Учти, идиотка. Я тебе сейчас отдаю лекарства, которые мы украли из административного дома в Аюхтеппэ. Этими лекарствами лечатся всякие большие начальники, которых ты только по телеку видела. И вылечиваются. И ты тоже вылечишься, если сделаешь так, как я сказал.
— А что со мной, по-твоему?
— У тебя в легких, внизу, идет воспаление, — принялся объяснять Бакли. — Оно сейчас такое, как бы сказать, притихшее, потому что на улице лето, тепло, и сухо. Но когда станет холодно и повысится влажность, воспаление проснется. Оно очень быстро перерастет в физдецому. И ты от нее умрешь.
— Как ты это понял? — полушепотом спросила женщина.
— По звуку твоего кашля, — пояснил Бакли. — Чем бы тебе еще доказать-то… Фадан, пойди сюда.
Фадан, к удивлению всех, повиновался.
— Дай деньги, Фадан, — приказал Бакли. — Ага… Так, сотню нам на еду… Смотри. Тут восемь сотен. Ты просила четыре, так вот тебе восемь. И лекарства. Поверь, если бы у нас было больше денег, я бы дал больше. Но у нас больше нету.
Он силком сунул женщине в руки сверток и ворох бумажек.
— Почему ты это делаешь? — сказать, что женщина удивилась — это не сказать ничего. Казалось, что Бакли сбил с нее всю спесь своим напором.
— Потому что я врач, — просто ответил Бакли. — Потому что у тебя двое детей. Потому что я так решил. Этого достаточно?
— Обычно все сами платят врачу, а не наоборот, — женщина покачала головой.
