— Рыжий, иди ты в пень, — Ит отобрал блокнот и спрятал в ящик стола. — Не дам я тебе ничего больше читать.
— Потому что обиделся, — поддел Скрипач.
— Потому что зачем читать, если не нравится?
Скрипач пожал плечами.
— Ну и не надо, — резюмировал он. — Не больно и хотелось…
2
Девушка с большими… глазами
На следующий день Ит после сиесты отправился на рынок, потому что всем захотелось арбуза. Берта настояла на том, чтобы арбуз был съеден не на пляже, а в гостинице — она была категорически против того, чтобы дочери ели плохо вымытый арбуз и потом страдали животами. Ит прихватил две авоськи и двинулся в сторону рынка, а Берта, Даша и Вера в сопровождении Фэба с Киром отправились вниз, в холл, за мороженым.
Гостиница была просто роскошная, и этой роскошью все немного тяготились, но выбирать в данном случае не приходилось — в этот раз их отпуск оплачивал конклав, и конклав выкупил на месяц эти два шикарных номера, и обеспечил проезд, и выдал немаленькие подъемные. Ладно, гулять так гулять, решили все, и поехали «гулять».
Ри с Джессикой и детьми должны были приехать через пару дней: Ри сейчас заканчивал очередной этап работы, не уложился в срок, и их вовремя не отпустили…
Скрипач, убедившись, что все ушли, сначала закрыл дверь номера, а потом принялся за лихорадочный поспешный обыск.
В ящике стола блокнота не оказалось, в рюкзаке Ита — тоже.
— Твою налево, — пробормотал Скрипач, озираясь. — Куда ж ты его сныкал? Вот падла обидчивая.
Он быстро проверил обе кровати (под матрасами блокнота не было), потом холодильник (пусто), потом вещи девчонок (ничего), потом прихожую номера (снова ничего). Минуту подумав, Скрипач направился в ванную, и спустя три секунды вытащил блокнот из щели между чугунной чашей ванны на львиных лапах и стеной, отделанной плиткой «кабанчик». Блокнот был слегка пыльным, видимо, Ит засунул его в щель впопыхах, не наведя предварительно чистоты в импровизированном тайнике.
— Бинго, — удовлетворенно констатировал Скрипач, открывая блокнот. — Сейчас посмотрим, чего ты там накатать успел. Тоже мне, тайны мадридского двора устроил. Говорю же, ромашка…
* * *
На третьи сутки общения с хранителями из музеев Фадан озверел. Ну правильно. Одно дело — отправлять одинаковые письма, пусть и с разными фото, как это делал Аквист, а другое дело — вдумчиво отвечать на каждое письмо каждому хранителю, как сейчас приходилось делать Фадану. Причем хранители, как назло, оказались вдумчивыми и дотошными. Всего лишь пять из них возмутились, заявив, что Фадан слишком серьезно относится к шуткам своих же студентов. Остальные сорок пять написали подробнейшие ответы. Причем ответы эти предполагали дальнейшую переписку.
