Он легко махнул уасом, сметая клеврета с дороги, как назойливую муху, и первым прошествовал к лестнице, ведущей куда-то вниз. Скрипач, а следом и Ит, последовали за ним. Лестница оказалась узкой, с короткими пролетами и излишне высокими ступенями. Слева — каменная, грубо обработанная стена, справа — пропасть. Ни ограждений, ничего. И как они только не боятся, местные эти? Привыкли, наверное. Один этаж вниз, второй, третий. Наконец, лестница кончилась, и они очутились в овальном помещении площадью метров пятнадцать, в которое выходило шесть отстоящих друг от друга на равное расстояние деревянных дверей.
— Угадайте по запаху, где находится прекрасный цветок и надежда на продолжение рода, — хмыкнул Саб. — Пошли отсюда. И так всё ясно.
— Давай хоть посмотрим, — попросил Ит.
— На что посмотрим? На опарышей? Ну, давай. Смотри.
* * *
Самым удивительным было то, что гермо, которого они осматривали, был всё еще жив. Картина, которую они застали в крошечной, полтора на два метра каморке, была удивительно жестокой — прежде всего, своей циничностью.
Гермо лежал на узкой каменной лавке, тело его было от шеи до ступней завалено белыми, резко пахнущими цветами — но цветы эти не могли отбить чудовищного запаха гниющей плоти и нечистот. Когда Ит сбросил цветы на пол, обнаружилось, что гермо абсолютно наг, и что тело его буквально усыпано золотыми украшениями и монетами. На груди покоилась золотая же трубка с небольшим раструбом на конце. Руки оказались связаны и вывернуты, заведены за голову, а сухожилия на ногах действительно были рассечены — но раны, к удивлению Ита, были относительно свежими. «Да, опарышей тут действительно хватает, — мрачно подумал Ит. — Хотя это неплохо, раны они очищают… вот только толку от этого, скорее всего, уже нет».
Выглядел гермо чудовищно. Отекшее, распухшее лицо, спутанные волосы, на шее — запекшаяся кровь, синяки везде, где только можно: на груди, на руках, на ногах. Но — кто-то постарался, чтобы лицо выглядело так, как хотелось хозяину, поэтому лицо этот кто-то старательно раскрасил. Глаза, подведенные синим и черным, розовые щеки, ярко-красные губы — причем еще и с загнутыми вверх уголками. Спутанные, свалявшиеся волосы щедро усыпаны белой меловой пылью. Из этого несчастного делали блондина? Похоже на то. Местное население по большей части смуглое и темноволосое, блондины тут не водятся…
— Хорошо разрисовали, — прокомментировал Саб. — Так и надо. Добровольно и с улыбочкой. Ит, ты хотел прекратить его мучения? Останавливай его тогда, и пошли на воздух.
