— Ну и ну. Впервые в жизни про такое слышу, — Ит зевнул. Да, разрядка, которую устроил ему внезапно подобревший Саб, оказала просто волшебное действие — живот прошел абсолютно, а еще ему ужасно захотелось спать. — Значит, едят. И, наверное, ферментами закусывают.
— Не без того, — согласился Саб. Усмехнулся. — Спать хочешь, да?
— Да, хочу, — кивнул Ит. — Буду очень благодарен, если разрешишь пойти к себе.
— Разрешу, так уж и быть, — смилостивился Саб. — Это нормальная реакция. Тебе нужно в первую очередь научиться расслабляться. Ты всё время как сжатая пружина — а это плохо. Знаешь, что происходит, если вот так себя пережимать? В один прекрасный момент пружина не выдерживает… и ты во время какой-нибудь важной работы или срываешься, или не вовремя валишься с ног, или совершаешь ошибку. В тебе нет спокойствия, Ит. Нет контроля.
— Раньше я как-то обходился, — пожал плечами Ит. — Мне больше четырехсот, и…
— А мне почти шестьсот, и, поверь, я знаю, о чем говорю. Ладно, иди к себе, так и быть. А я, пожалуй, поплаваю.
— Там ундины, — предупредил Ит, вставая. — Они голодные.
— И чего? Расшугаю сейчас. Голодные? Они всегда голодные. Да к тому же еще и ядовитые, забыл предупредить.
— А еще они квакают и клянчат подачки.
— Да? — удивился Саб. — Никогда им ничего не пробовал давать. Обойдутся рыбой. Всё, доброй ночи. Иди, иди, чего встал.
* * *
— Ну прости, пожалуйста, — попросил Скрипач. — Я даже не заметил, что он дверь открыл.
— Тебя и сквозь дверь было бы прекрасно слышно, — вздохнул Ит. — Неужели действительно до такой степени нравится?
— Ну… — Скрипач замялся. Ит чувствовал, что ему стыдно, неудобно, неловко. — Да. До этого момента я думал, что я что-то умею и знаю. Оказывается, ни хрена я не умею, и не знаю. А он такое может, что… нам даже на учебе про такое не рассказывали. Причем это отнюдь не извращение какое-то, всё четко по физиологии и в каноне, но… нам в голову не приходило, что вот так — можно. А еще, ты не поверишь, он очень деликатно это всё делает.
— Особенно в том коридоре он деликатничал, угу, — Ит отвернулся, натянул тонкое одеяло повыше. — Давай спать, пожалуйста.
— Ит…
— Рыжий, я очень хочу спать.
— Ты на меня злишься.
— Нет. Я просто думаю, что бы тебе сказал Кир, если бы он про это узнал. И про то, как бы я сумел посмотреть в глаза Фэбу, если бы на это согласился.
— Разрешу себе напомнить тебе про то, что произошло на Соде, — Скрипач сел. — Эри тебя попросила, и ты охотно согласился. Забыл, моралист хренов? И чем, скажи мне, одно отличается от другого? Вот только не начинай про то, что с Эри — это была благотворительная акция. Ты свою рожу похотливую не видел после этой акции.
