Сейчас стоят жаркий ленивый полдень; Ит, посидев с полчаса вместе со Скрипачом на кухне, решил, что стоит, наверное, еще поспать. Обедать он не хотел, нахватался кусочков — Скрипач сегодня затеял большую готовку, на несколько дней вперед, чтобы потом не тратить время, и Иту досталось много всего вкусного. И свежие овощи (прекрати таскать морковь! это не морковь; и всё равно прекрати), и вяленое мясо (Ит, положи, я тебе сказал, это в жаркое!), и фрукты (я тебе сейчас по рукам надаю, ворюга), и кусок вчерашнего пирога с вареньем (вот вернется Саб, и даст тебе по башке), и горсть конфет местного производства (да подавись ты, надоел!!!). В результате Скрипач остался хозяйничать на кухне, а Ит, прихватив с собой чашку лхуса, отправился в свою комнату, и завалился спать до вечера — он небезосновательно предполагал, что ночью ему не дадут выспаться Саб с рыжим, и решил, что пока есть возможность побыть в тишине, её надо использовать.
Скрипач, кстати, рассказал интересную вещь. Оказывается, все эти дни, пока Ит отсутствовал, Саб к нему и пальцем не прикасался. Да, они разговаривали, просматривали «молитвы», пару раз даже слетали на вызовы — но вот интима не было, на ночь Саб закрывался у себя, и никаких попыток приставать к нервничавшему рыжему не делал. Ита это обстоятельство сильно удивило: он никак не ожидал от Саба такого проявления сочувствия или понимания. Однако — факт остается фактом. Но сейчас, Ит был в этом уверен, ночь предстоит «творческая». Саб не любит долго воздерживаться, а поводов нервничать или переживать больше нет. Поэтому… поэтому лучше выспаться днем. На всякий случай.
Иту категорически не нравилось, как последнее время стал вести себя организм: если раньше тело реагировало стандартно, сейчас ни о каком стандарте и речи не шло. И о желании тоже. Во-первых, стал болеть живот — спазмы, причем очень сильные, шли по нарастающей, захватывая не только внутренние мышцы, но и мышцы брюшины, а это было совсем уже скверно. Во-вторых, стало с катастрофической скоростью меняться настроение — явный признак сильнейшего гормонального сбоя, никогда в жизни с ним подобного не происходило. Приходилось сдерживаться, контролировать себя, и он с каждым днем все больше боялся сорваться. В-третьих, начались головные боли, приступообразные, до темноты в глазах — именно из-за этих болей он на самом деле гнал себе в таком количестве стимулятор во время операции. Не приведи мироздание, такая сложная работа, и провалить ее? Заснуть, потерять сознание, или от головной боли… ну нет, лучше было рискнуть поймать передозировку (что и произошло), чем запороть то, что нужно было сделать.
