Кари узнал ее, так же как узнал и сам этот дом. Он уже бывал здесь. Бывал не раз. Иногда задерживался не несколько дней, ночевал на лавках под шкурами, разделял с хозяевами нехитрую трапезу за длинным столом, слушая бесконечные жалобы на холод и неурожай. Только вот теперь на лавках за столом сидят незнакомые люди, с ног до головы обвешанные оружием, а сами лавки темнеют маслянистыми потеками, белеют свежими сколами — следами мечей и топоров.
Усилие не прошло для купца даром. Голова безвольно запрокинулась, потолок начал кружиться перед глазами.
— Кажись, очухался. — Голос с сильным незнакомым акцентом донесся, будто, через толстую ватную шапку. Кари почувствовал, что темная трясина, из которой он только что вынырнул, вновь затягивает его.
— Вижу. Ускорь выздоровление. Времени мало.
На купца обрушился водопад холодной, до судорог ледяной воды. Кари зафыркал, отплевываясь, попытался откатиться, но еще один болезненный пинок вернул его в прежнее положение.
Потолок заслонил темный силуэт. Над Кари склонился кряжистый тучный мужчина. Из-под меховой шапки торчат густые неровно обрезанные темные волосы. Глаза изучают купца, как какое-то жалкое в своем бессилии и ничтожестве, но при этом весьма интересное насекомое.
— Ну, вот и встретились, Кари сын Торвальда. Однако долго же пришлось за тобой гоняться. Я хочу узнать все, что возможно о Агнаре Олавсоне Молодом драконе. Ты же расскажешь мне о нем все-все-все. Правда.
Последние слова были чем угодно, только не вопросом.
