— Ты правда заберешь меня с собой в большой город? — спросила Сяовэнь.
— А если я скажу, что мы никуда не поедем?
— Тогда ты станешь обманщиком.
— Зачем ты вышла замуж за обманщика?
Какое-то время Сяовэнь не могла найтись с ответом. Она сидела на краешке кровати и прикрывала руками застежку на платье.
— Может статься, что, поселившись в этой комнатке для новобрачных, нам никуда ехать больше не захочется.
— Нет, не может.
— Ты не пробовала, откуда тебе знать?
Сяовэнь залилась краской. Ван Чанчи отстранил ее руки от пуговиц.
— Свадьба свершилась, все запреты улетучились, так что жалеть тебе уже поздно.
Сяовэнь ткнула своим пальчиком ему в нос и сказала:
— Ах ты, дрянной мальчишка.
— В этой жизни я буду дрянным мальчишкой только для тебя.
— Но ты обманщик.
Тогда Ван Чанчи в знак клятвы поднял руку. Сяовэнь сняла одежду. По правде говоря, если бы даже Ван Чанчи не принес ей эту клятву, она все равно бы разделась, так что, дожидаясь от Ван Чанчи этих слов, Сяовэнь просто набивала себе цену. Ван Чанчи догадывался, что будет впечатлен, но увиденное зрелище превзошло все его ожидания. Ее белоснежная кожа осветила комнату, а роскошные формы вмиг уменьшили эту комнату в размерах. Ван Чанчи долго любовался Сяовэнь, не в силах погасить свет.
Каждый раз, когда за стеной раздавался скрип кровати, Ван Хуай тормошил Лю Шуанцзюй, чтобы она послушала эти звуки вместе с ним, точно боялся наслаждаться этим единолично, не поделившись. Посреди глубокой ночи эти двое лежали, навострив уши, и считали: один раз, два раза, три раза… Это будоражило их гораздо сильнее, чем подсчет денег. Эти звуки возродили в них надежду, они мечтали побыстрее обзавестись внуками, дошло даже до того, что каждое утро Лю Шуанцзюй осматривала фигуру Сяовэнь, проверяя, не наметились ли в ней какие-то изменения. Сяовэнь во время таких осмотров не смела поднять головы. Ван Хуай как-то раз потихоньку напомнил Лю Шуанцзюй: «Неужто забыла? Сначала не живот растет, а рвота начинается». Лю Шуанцзюй ударила себя по ляжке и сказала: «Я так волнуюсь, что забыла обо всем, что испытывала сама».
Собрав денежные подношения на свадьбу, они вернули долг и Чжану Пятому, и Второму дядюшке. Второй дядюшка от денег отказался, взамен попросив, чтобы Ван Чанчи помог ему отстроить дом. Каждый день Ван Чанчи работал у Второго дядюшки каменщиком, и дом понемногу рос. В свободное время к нему присоединялась Сяовэнь, она заваривала и подавала чай, а также подносила кирпичи. Едва наступал вечер, Сяовэнь задавала все тот же вопрос: «Когда мы поедем в город?» Ван Чанчи на это отвечал: «Для начала нужно хотя бы отстроить дом Второму дядюшке».
