— Кто задолжал тебе деньги, к тому и иди.
— К кому мне идти, если ты порвал мой контракт?
— Что же ты раньше-то скромничал? Ради какого-то гребаного авторитета ты взял и так жестоко подставил меня.
Ван Чанчи и Сяовэнь никак не ожидали такой реакции. Сяовэнь задрала рубаху Ван Чанчи и, тыча в его шрамы на животе, спросила:
— Настолько же жестоко?
Хуан Куй в ответ выставил свою пятерню и сказал:
— Чтобы уладить твое дело, я лишился пяти фаланг. Вот и ответь, кто из нас более жесток?
Вскипев от злости, Ван Чанчи кинулся было на Хуан Куя с кулаками, но в него мертвой хваткой вцепилась Сяовэнь.
— Не всем дано ненавидеть. Если ты хочешь ненавидеть, то для этого необходим соответствующий капитал.
Ван Чанчи вырвался из рук Сяовэнь и схватил скамейку, но в тот момент, когда он собирался обрушить ее на Хуан Куя, вдруг раздался крик отца: «Чанчи!..»
Рука Ван Чанчи дрогнула, он обернулся и увидел, как Лю Шуанцзюй бойко закатывает через порог коляску с Ван Хуаем. Зажав в руках несколько пачек новеньких купюр, Ван Хуай сказал:
— Оставь его, компания «ПиЭй» оплатила твое лечение.
Зная, что никакой компании «ПиЭй» не существует, Хуан Куй холодно усмехнулся. Ван Чанчи грохнул скамейку об пол, да с такой силой, что от четырех ее ножек целой осталась лишь одна.
— Если у тебя есть страховка на мебель, то ломай сколь ко угодно, — огрызнулся Хуан Куй.
Родители и Сяовэнь стали уговаривать Ван Чанчи успокоиться. Словно замешивая тесто, они понемногу довели его до податливой консистенции, и наконец все четверо понуро вернулись в больницу. Ван Хуай передал деньги Сяовэнь и попросил, чтобы она вместе с Лю Шуанцзюй отнесла их в бухгалтерию для оплаты больничных счетов. Ван Чанчи и Ван Хуай остались в палате наедине. Ван Чанчи сидел на кровати мрачнее тучи.
— Я уже перед ним сдался, что за штурм ты еще устроил? — спросил Ван Хуай.
— Но это противоречит всем нормам морали.
— Их не существует. С того дня, как я родился, мы уже проиграли, проиграли на самой линии старта.
— Если меня будут бить, а я еще и платить за это буду, то это, черт побери, все равно что стимуляция внутреннего спроса[8].
— Не все так плохо, — ответил Ван Хуай. — Нашлись добрые люди, которые дали нам деньги.
— Откуда эти деньги? — спросил Ван Чанчи.
— Сможешь сохранить это в тайне от Сяовэнь?
— Неужели кого-то ограбил?
— Эти деньги я накопил, каждый день выпрашивая милостыню.
Ван Чанчи вдруг изменился в лице и испуганно, точно пойманная на месте преступления проститутка, спросил:
