– Вот как? – сказала Гелла. – У него есть любовница?
– Была, – ответил я. – И работа была. А теперь – ни того, ни другого.
– Бедняжка! – посочувствовала она. – Неудивительно, что у него такой потерянный вид.
– С ним все будет в порядке, – поторопился успокоить я Геллу. Мы остановились у дверей гостиницы. Гелла нажала кнопку ночного звонка.
– Он близкий друг Жака? – спросила она.
– Возможно, не настолько близкий, чтобы осчастливить Жака, – ответил я.
Гелла рассмеялась.
– Меня всегда словно холодом обдает, когда я нахожусь в обществе мужчины, который, как Жак, активно не любит женщин.
– Тогда нам надо держаться подальше от него, – сказал я. – Мы ведь не хотим, чтобы наша девочка замерзла. – И я поцеловал ее в кончик носа. В этот момент из гостиницы донесся грохот, и дверь, страшно содрогаясь, распахнулась. Гелла лукаво заглянула в темноту.
– Всякий раз сомневаюсь, хватит ли у меня духу войти, – сказала она и посмотрела на меня. – Может, поднимешься ко мне выпить, а уж потом пойдешь к друзьям?
– Идет, – согласился я.
Мы на цыпочках вошли в гостиницу, осторожно закрыв за собой дверь. Мои пальцы не сразу нащупали minuterie[119], но наконец нас окутал тусклый желтый свет. Грубый голос рявкнул что-то неразборчивое, а Гелла в ответ выкрикнула свою фамилию, стараясь произносить ее на французский лад. Когда мы поднимались по лестнице, свет погас, и мы с Геллой захихикали, как дети. Мы никак не могли нащупать выключатели на лестничных площадках, и это почему-то каждый раз вызывало у нас новый приступ смеха. Так, держась друг за друга и не переставая смеяться, мы добрели до номера Геллы на верхнем этаже.
– Расскажи мне о Джованни, – попросила Гелла через какое-то время, когда мы лежали в кровати, глядя, как ночь затягивает чернотой накрахмаленные белые портьеры. – Меня он интересует.
– Довольно бестактно сейчас заговаривать о другом мужчине, – сказал я. – И что ты, черт возьми, хочешь о нем знать?
– Ну кто он, чем интересуется? Откуда у него такое лицо?
– А что с его лицом?
– Ничего. Просто он очень красивый, ты не заметил? Но в его красоте есть что-то старомодное, что ли.
– Давай-ка засыпай! – сказал я. – Ты уже заговариваешься.
– Где ты с ним познакомился?
– В баре, там, помнится, было много народу, выпивали.
– Жак тоже был?
– Не помню. Кажется, был. Да, он тоже познакомился с Джованни в тот вечер.
– А как случилось, что ты стал жить с ним?
– Я уже рассказывал. Сидел тогда на мели, а у него была комната.
