— В смысле?
— Не придуривайся! Две сотни каторжников отправились в мир иной, а ты жив-здоров!
— Я не знаю… Гансауль… правда…
Гансауль промолчал, глаза настойчиво сверлят, наконец сунул чашку, вода плеснула через край. Хак жадно схватил, припал потрескавшимися губами, вода понеслась по нутру, наполняя жизнью и силой измученное тело. Осушил до дна, все равно мало, решил добраться до воды сам. Скинул ноги с «лежака» и тут же с ужасом замер, ожидая жуткую боль, а как иначе — нога разодрана до кости. Но… ничего! Нет, боль есть, но чуть слышная, лишь жгет слегка, словно от крапивы. Хак скользнул ладонью по одеревеневшим от крови и грязи лохмотьям, что когда-то были штаниной и испуганно вскинул взгляд на Гансауля, в глазах — ужас, словно увидал привидение.
— Моя нога!
— Ну твоя и что?
Хак всё ещё не веря, провёл пальцами по ноге, но вместо вспухших бугров развороченной плоти лишь гладкая полоса извилистого шрама.
— Она… она зажила! Рана зажила!
Гансауль недоверчиво хмыкнул, но покосился на ногу, лицо удивленно вытянулось, он подошёл ближе. Спустя несколько мгновений взглянул в глаза Хаку, недобро сощурившись. Вернувшись к столу, пробурчал:
— А ты у нас, значит, колдун?
— Я… я… не колдун, Гансауль, честно… я не знаю, как это всё вышло.
Звенькнул вынутый из ножен меч, Гансауль потряс оружием, привыкая к тяжести. Хак невольно покосился на зловеще блеснувшее лезвие.
— Я же вижу, что врешь! Или скрываешь! Я тебя два дня тащил на собственном горбу, думаю, это все-таки повод мне доверять?
Хак опустил взгляд, чуть помедлив, всё же решился:
— Таких, как я, здесь зовут «чужаками». Я… из иного мира, Гансауль, не того, куда уходят ваши мертвецы, а другого… Там другое время, другая жизнь, блин, как объяснить… там мир такой, каким станет здесь лет так через пятьсот. Понимаешь?
Гансауль долго молчал, лицо каменное, будто спит с открытыми глазами.
— А чего раньше не сказал? Хотя ясно — боялся, что доложу охране?
— Мне советовали держать язык за зубами…
— Правильно советовали! Ладно, мне все равно кто ты. Дойдем до Вапрота, дальше — каждому своя дорога.
— Что за Вапрот?
— Портовый городок на западном берегу.
Хак всё-таки поднялся, вода в бочке тёплая, но пил с великим удовольствием. Чуть помедлив, задал мучивший вопрос:
— А зачем ты мне помогаешь?
Гансауль вновь надолго замолк, Хак уже отчаялся дождаться ответа, когда тот наконец-то разразился:
— Когда-то давно мне помог один человек. Он жутко рисковал, все тогда отвернулись от отца… и от меня. А Вафьяр помог… Жаль, что его давно нет в живых, я так и не сумел поблагодарить. Будем считать, это моя попытка вернуть малую часть долга.
