— Жизнь старателя, должно быть, захватывающе интересна, — прервала она, вспыхнув.
— Она была захватывающей в прежние времена. То была грубая, но мужская жизнь; я доволен, что нажил капитал в прежние времена… теперь мне так не повезло бы.
Она посмотрела на него.
— Как вы скромны, называя это везением!
Эмиль вышел из отдельного кабинета. В его услугах больше не нуждались. Рыжеволосая девица из гардероба прошла мимо с большим кружевным капором в руках. Он улыбнулся, попытался поймать ее взгляд. Она фыркнула и вздернула нос. «Не хочет смотреть на меня, потому что я лакей. Ладно, когда я наживу деньги, я им покажу!»
— Скажи Чарли, чтобы подал еще две бутылки «Моэ», «Шандон», американский разлив, — раздался шипящий голос старого лакея.
Человек с лунообразным лицом встал.
— Леди и джентльмены…
— Эй вы, поросята, тише! — прокричал чей-то голос.
— Свинья хочет говорить, — сказала Ольга шепотом.
— Леди и джентльмены! Вследствие отсутствия нашей звезды Вифлеема…
— Джилли, не кощунствуйте, — сказала дама в диадеме.
— Леди и джентльмены, так как я не привык…
— Джилли, вы пьяны!
— Я говорю: хоть счастье и покинуло нас…
Кто-то дернул его за фалды, и лунолицый со стуком сел на стул.
— Это ужасно, — сказала дама в диадеме, обращаясь к человеку с длинным лицом табачного цвета, сидевшему в конце стола. — Это ужасно, полковник, как Джилли богохульствует, когда напьется.
Полковник осторожно снимал фольгу с сигары.
— Что вы говорите! — процедил он; его седоусое лицо ничего не выражало.
— Знаете, ужасная история случилась с Аткинсом, стариком Эллиотом Аткинсом. Помните, он работал с Мэнзфилдом…
— Неужели? — ледяным тоном спросил полковник, отрезая кончик сигары перламутровым перочинным ножом.
— Скажите, Честер, это правда, что Мэби Эванс имела огромный успех?
— Не представляю себе этого, Ольга. У нее плохая фигура…
— Понимаете, как-то вечером — они тогда гастролировали в Канзасе — он был в стельку пьян и начал говорить речь…
— Она не умеет петь…
— Бедняга всегда плохо чувствует себя перед публикой…
— У нее отвратительная фигура…
— Речь, вроде Боба Ингерсолла…[39]
— Бедный старик… Я хорошо знал его в былые дни, в Чикаго…
— Что вы говорите! — Полковник медленно поднес зажженную спичку к концу сигары.
— И вдруг сверкает страшная молния, и огненный шар влетает в одно окно и вылетает в другое.
— Убило его? — Полковник пустил под потолок синий клуб дыма.
— Что такое? Вы говорите, Боба Ингерсолла убило молнией? — пронзительно крикнула Ольга. — Так ему и надо, гнусному атеисту!
