— А разве они это делают?
— Конечно!
— Скажите, не можете ли вы указать мне место, где можно получить работу?
Мясник рассмеялся.
— А я думал, вы просите милостыню. Видно, что вы не здешний. Я вам скажу, что вам надо делать. Идите прямо по Бродвею, пока не дойдете до ратуши.
— Это центр?
— Ну да. Потом зайдите в ратушу, спросите мэра и скажите ему, что по вашим сведениям в совете олдерменов есть свободные места.
— Ни черта у них нет, — проворчал Бэд и быстро пошел дальше.
— Бросайте, ребятки!.. Бросайте, черти полосатые!
— Ну-ка покажи им, Слэтс!
— Семерочка! — Слэтс бросил кости и щелкнул потными пальцами. — Ах, черт!
— Ты, я вижу, замечательный игрок, Слэтс.
Грязные руки бросили по пятаку в центр круга, образованного торчащими вперед, штопаными коленками. Пять мальчишек сидели на корточках под фонарем на Южной улице.[28]
— Пошевеливайтесь, писуны!.. Бросайте кости, черт вас возьми!
— Кончай игру, ребята! Сюда идет Большой Леонард со своей бандой.
— Я ему выпущу мозги на панель!
Четыре мальчика побежали вдоль верфи, постепенно рассыпаясь и не оглядываясь. Самый маленький, с лицом без подбородка, похожим на клюв, остался на месте и спокойно собрал монеты. Потом он побежал вдоль стены и исчез в темном проходе между двумя домами. Он спрятался за трубой и ждал. Смутный шум голосов проник в проход, потом замер в конце улицы. Мальчик сосчитал пятаки: десять штук.
— Ого, пятьдесят центов… Я скажу, что Большой Леонард все забрал.
У него были дырявые карманы, и он завязал пятаки в подол рубашки.
Винный бокал шушукался с фужером для шампанского перед каждым прибором на сверкающем белизной овальном столе. На восьми блестящих белых тарелках лежали, подобно черным бусам, на листах салата восемь порций икры, обрамленные ломтиками лимона, посыпанные рубленым луком и яичным белком.
— Beaucoup de soing,[29] не забывай этого, — говорил старый лакей, морща шишковатый лоб.
Он был низкого роста, ходил переваливаясь; несколько прядей черных волос были зачесаны на макушку.
— Хорошо. — Эмиль важно кивнул головой — крахмальный воротничок был ему узок.
Он опускал последнюю бутылку шампанского в никелированное ведро со льдом.
— Beaucoup de soing, sporca madonna![30] Этот тип сорит деньгами, как конфетти, и щедро дает на чай. Он очень богатый человек. Он тратит деньги без счета.
Эмиль расправил складку на скатерти.
— Не делай этого, у тебя грязные руки, могут остаться следы.
Переступая с ноги на ногу, они стояли в ожидании, с салфеткой под мышкой. Снизу, из ресторана, вместе с жирным запахом еды и звоном ножей и вилок, доносились нежно кружащиеся звуки вальса.
