— Вижу, что вы умеете пить. Если я вдруг напьюсь и отключусь, заплатите, пожалуйста.
Сделав эти распоряжения на будущее, Фэн с головой погрузился в веселье — пил со всеми, пел песни, танцевал.
Лун Мин пригласила его на танец. В темном зале и под романтическую музыку Фэн Цзуцзюнь, обнимая ее, топтался на месте. Впервые он был на таком близком расстоянии от нее, тело его трепетало от волнения, словно он наконец взобрался на заснеженную вершину, о чем так долго мечтал. Он все сильнее сжимал Лун Мин в своих объятиях, вдыхал запах ее волос, прижимался щекой к ее щеке. В его руках она была кроткой как ягненок.
— Учитель Фэн, я хочу извиниться перед вами.
Слова, сказанные тихим голосом, тем не менее достигли его ушей.
— Нет, это я должен просить прощения. Я виноват перед вами. Мое слишком эмоциональное поведение оскорбило вас.
— Не оскорбило. Потому что я тоже люблю вас, учитель Фэн.
— Но почему вы не принимаете мою любовь?
Лун Мин не ответила.
— Почему вы не принимаете меня?
— Мне очень больно, учитель Фэн.
— Не называйте меня «учитель Фэн», зовите меня Фэн Цзуцзюнь.
— Учитель Фэн, я не могу вам сказать почему. И от этого мне так больно.
— Хорошо, тогда потом расскажете.
Прижавшись к его груди, Лун Мин отрицательно покачала головой и заплакала. Как она качает головой, он почувствовал, но ее слез он видеть не мог. В разгаре последующего веселья и в шуме разудалых песен он видел лишь море красного вина и мечущиеся тени людей.
Этим вечером, полного таких искренних чувств и возбуждения, Фэн Цзуцзюня в итоге унесли домой.
На следующий день дома он очнулся уже во второй половине дня, на прикроватной тумбочке стояла медовая вода, помогающая протрезветь, и лежал его кошелек. Абсолютно все деньги были на месте.
Фэн Цзуцзюнь отправился в общежитие к Лун Мин, но девушки сказали ему, что она уже уехала, выехала досрочно, не сказав, куда едет, и не объяснив причины.
Фэн Цзуцзюнь позвонил ей, но никто не снял трубку.
Прошло несколько дней, он снова позвонил ей, но ее номер, которым она пользовалась в институте, был уже отключен.
С этого момента у Фэн Цзуцзюня, томившегося в мучительном ожидании, не было больше никаких известий от Лун Мин.
