Вэй Цзюньхун тоже очнулся и, как говорится, свернул знамена, перестал бить в барабан и ударами гонга отозвал войска, он не мог овладеть ею сейчас. Он обещал, еще вчера торжественно клялся, что они сохранят свое целомудрие до первой брачной ночи. Он понял, почему Лун Мин сопротивлялась, и преклонялся перед ее рассудительностью и убеждениями. Ему следует поучиться у нее, следует уважать ее, отныне и впредь нельзя переходить последнюю черту, нужно твердо помнить об этом.
— Прости меня, — произнесла Лун Мин. Ее глаза были наполнены слезами, было видно, что она чувствует себя беспомощной и страдает.
Вэй Цзюньхун опешил, ведь это ему следовало извиняться!
— Прости, — снова сказала Лун Мин, и из ее глаз хлынули слезы. — Я люблю тебя, и я тоже хочу…
Вэй Цзюньхун прикрыл ей рот рукой:
— Не говори, я знаю, я все понимаю. Не плачь, не надо плакать, хорошо? — Он поднял руку и вытер ей слезы.
— Ты, наверное, еще не ел? — спросила Лун Мин.
Вэй Цзюньхун покачал головой.
— И я нет, — Лун Мин встала с кровати и поправила сбившуюся одежду. — Пойду приготовлю.
— Я помогу.
Вместе они приготовили ужин: тарелку вареной на пару́ солонины, тушеные побеги тыквы, суп с яйцом, ну и, конечно, рис.
Вэй Цзюньхун увидел в руках у Лун Мин баночку с острым перцем, протянул палочки и переложил несколько перцев в ее пиалу. Кроваво-красный перец почти полностью закрыл рис, словно багровое облако на заре. Во время приготовления пищи Лун Мин спрашивала его, ест ли он острое, он ответил, что нет, поэтому вся еда сейчас была пресная. А вот Лун Мин, наоборот, любила еду поострее, но ужин должен был удовлетворять вкусу Вэй Цзюньхуна.
— Девушки из Сычуани[22] обожают острое! — сказал Вэй Цзюньхун, глядя на перец в пиале Лун Мин.
Она сначала рассмеялась, но тут же замерла:
— Я не из Сычуани.
— Не может быть!
— Ты же проверял меня, разве не видел мое удостоверение личности? И разве не узнавал, откуда я родом? — неожиданно строго сказала Лун Мин.
Вэй Цзюньхун поспешил извиниться:
— Прости, я забыл, увидел, что ты ешь острое, решил, что ты из Сычуани.
— А если человек ест собачатину, то он из Юйлиня?
— Верно, верно, те, кто едят собачатину, совсем не обязательно родом из Юйлиня, да и в самом Юйлине не все едят собак.
— А ты ешь собак?
— Нет.
— Ты из Юйлиня?
— Тоже нет. — Вэй Цзюньхун проглотил кусок. — Я родом из Дуаня. Точнее — деревня Шанлин, поселок Цзиншэн уезда Дуань.
— Сколько подробностей!
— Это для того, чтобы ты знала мельчайшие детали моей жизни.
