– Хм… А что, обычным правителем стать нельзя? – спросил Даня.
– Нет, только тираном или рабом.
Воцарилась тишина.
– Интересно, – улыбнулся Яков Семенович и сел.
– Но ведь можно стать хорошим тираном! – снова заговорил Даня. – Ну, жестоким, может, но не убивать.
– Где ты видел хороших тиранов? – накинулась на него Соня. – Тиран, он и в Африке тиран.
– Но ведь тиран имеет выбор, да? – в своей манере спросила Танечка. – Он может убить, а может не убить, а у раба никакого выбора. Не, тираном лучше.
– Ром, а ты? – я взглянула на одноклассника.
– Наверное, тиран, – неуверенно отозвался тот. – У него деньги, власть. Он может, конечно, кого-то тиранить, но кому-то может и помочь. И семью свою он точно защитит. А раб ничего не может.
– А я за раба, – вдруг выпалил молчавший до этого Виталик. – На нем никакой ответственности, ну да, живется ему не очень, но зато он чист. Яков Семенович, а вы что думаете?
Яков Семенович, нахмурившись, смотрел в окно и то надевал, то снимал колпачок с шариковой ручки.
– Это просто рассуждения, – тихо сказал он, не поворачиваясь. Потом перевел взгляд на разбросанные по столу листочки. – Понимаете, что бы мы сейчас тут ни говорили, когда будем стоять на краю, перед реальным выбором, мы удивим сами себя. Потому что он уже у нас внутри: как мы живем, как думаем, во что верим – все это выйдет на поверхность в критический момент. И это будет момент истины, знакомство с самим собой.
– То есть, – возмутился Виталик, – любой из нас внутри может оказаться убийцей, и в критический момент это вылезет наружу, так, что ли?
– Нет, Виталь, я не о том. Каждый из нас внутри очень разный, и мы сами себя не очень хорошо знаем, а других и подавно. Я всего лишь об этом.
– Чушь, – Виталик резко встал из-за стола, – я себя прекрасно знаю. Да и каждого из вас тоже.
С этими словами он вышел из зала.
– Я же говорила, что он все принимает слишком близко к сердцу, – вздохнула Танечка.
В Воронеж поехали с утра пораньше. На автовокзале меня ждали Ромка с мамой. Ромина мама ездила в больницу каждый день, для нее это теперь была все равно что работа. Она бы поселилась там с Леночкой, но не могла Ромку одного оставить. Она сразу же отсела от нас назад, отдернула автобусную занавеску и воткнула в уши наушники.
– У вас нет папы, Ром? – повернулась я к нему.
– Почему нет? Есть, в Москве где-то. И брат у меня там есть сводный.
– А про Леночку ему сообщили?
– Мама пыталась дозвониться, но телефон не отвечает. Написала письмо. Пока ни ответа, ни привета.
