А теперь-то что такое? Откуда в моей бестолковой голове взялся капитан Крюк, злодей и негодяй? Откуда вдруг появился на чашке его силуэт с крюком вместо руки и почти таким же крюком на месте носа? Я и сама не заметила, как нарисовала сурового пирата. Вот те на! Сюрпрайз.
Но еще больший сюрпрайз ворвался ко мне через минуту после того, как я отложила кисточку. Ураган Тоня. Она пронеслась (даже трудно представить, как ей это удается в восемьдесят восемь лет) через всю комнату и распахнула балконную дверь.
– Ты соображаешь, что делаешь? – перевела она дух. – В комнате вонь стоит, даже на кухне слышно! А я там, между прочим, тоже не цветочки нюхаю, а карпа разделываю.
– Да я же просто… я вот… – я так растерялась, что никак не могла подобрать слова.
– В общем, так: берешь свои вонючие краски и идешь с ними на лестничную площадку. Туда, где курят. И там можешь заниматься чем хочешь, понятно? А здесь не смей!
И – шлеп-шлеп-шлеп – прошлепала тапочками за дверь.
На Тоню иногда находит, хотя, по правде сказать, витражные краски действительно сильно пахнут. Что поделаешь? Сгребла баночки, кисточки и оставшуюся вазочку в большую коробку и отправилась на лестничный пролет: там на подоконнике можно было неплохо устроиться. Ну что ж, Крюк так Крюк, придется смириться. Я почти легла на подоконник, поджав ноги, и старательно водила контуром по стеклу, когда этажом ниже послышались быстрые шаги. Кто-то поднимался, перепрыгивая через несколько ступенек. Мгновением позже светлая лохматая голова уже выглянула из-за поворота перил, а длинные нескладные ноги неловко зацепили нижнюю ступеньку.
– Блин, – выдохнул парень, вцепившись в перила, и уставился на меня. Стало обидно: второй раз за последние два дня!
– Да что я, чучундра какая-то? Что вы все спотыкаетесь?
– По ходу, нас тут уже много полегло? – ухмыльнулся парень. – А че, ты нарочно тут сидишь?
– А тебе-то что? Я сижу, никого не трогаю, рисую.
– Че рисуешь? Дай поглазеть! – Парень подошел ближе и наклонился над моими вазочками: – Джек Воробей? А ниче так. Запала на него, что ли?
Я рассмеялась:
– Сам ты воробей. Птица-тетерев! Это капитан Крюк.
– Не помню такого. Он в каком сезоне?
– В осенне-зимнем, балда! «Питера Пэна» не читал?
Парень, похоже, обиделся. Развернулся и хотел уже идти выше, но я соскочила с подоконника и примирительно сказала:
– Тебя ведь Гришей зовут? Савельев? Из восьмого?
– Ну, – развернулся ко мне Гришка.
– Круто, мне про тебя Яков Семенович рассказывал, библиотекарь. Он книжки тут приносит, списанные.
