– Я сейчас все объясню, – бормочу я, – даже эти огромные перчатки. Если вы вооружены, пожалуйста, не стреляйте.
Снова что-то хрустит. Я чувствую, что она ко мне приближается. Но ничего не говорит. Почему? Возможно, она не понимает по-французски. Откуда может приехать девушка по имени Таня? Я делаю попытку:
– No habla espagnol. No pan pan pistolero, please[4].
Нужно сохранять спокойствие. Даже если она ничего не понимает, должна чувствовать интонацию, как собаки.
– Прошу вас. Я очень сожалею и приношу вам свои извинения. Это всего лишь досадное недоразумение. Когда я вам все объясню – с хорошим франко-испанским словарем, – вы будете смеяться.
Она по-прежнему не произносит ни слова. И не шевелится. Уверена, она держит меня на мушке. Я у нее под прицелом. Учитывая мое везение, она может быть профессиональным убийцей под прикрытием. Чтоб у тебя стремянка сложилась, когда ты красишь потолок! Я сдохну посреди стрингов и коробок из-под пиццы, так и не попробовав мяса по-бургундски. Это ужасно. Я обернусь и упаду в обморок. Правда, пока не решила, в какой именно последовательности. Я должна взять себя в руки, признать свою ошибку и достойно принять поражение. Я пытаюсь дышать ровно.
– Сейчас я медленно повернусь. Смотрите, я подняла руки. Пожалуйста.
Я ощущаю ее присутствие за спиной, чувствую, как она смотрит на меня. Это кошмар наяву. Зажмурившись, я резко разворачиваюсь и плюхаюсь на колени.
– Пожалуйста, не ешьте меня!
Открываю один глаз, затем второй. Никого. Левое колено угодило в кусок холодной пиццы. Как это – никого? Я же слышала шум, чувствовала, что в комнате кто-то есть… Я поднимаюсь, кусок пиццы висит на моих джинсах. И тут я подпрыгиваю на месте. Да, действительно, за моей спиной кое-кто сидел и смотрел на меня. Впрочем, он по-прежнему спокойно сидит на полу. Белый, с зелеными глазами. Это котенок, и его хвостик грациозно обвивает лапки. Я ору на него:
– Ах, ты мерзкое животное! Ты же до смерти меня напугал!
Ему на это глубоко плевать. Он сидит и вылизывает… я даже не скажу вам что. Кажется, он урчит от удовольствия. Ну кто еще станет урчать, намывая себе задницу? Я вне себя от ярости. Сердце колотится со скоростью триста ударов в минуту. Артерии сейчас взорвутся. Я дрожу с ног до головы. Однако я не забыла о цели вторжения на вражескую территорию. Устремляюсь к книжному шкафу и лихорадочно роюсь среди книг. Тянусь так высоко, как только можно. Наконец мои пальцы что-то нащупывают. Письмо бабушки Валентины! Я сейчас разрыдаюсь от радости. У меня получилось!
