- Ты адрес узнал?
- Узнать-то узнал... Да что, господин полковник?.. Ей-богу, заберут, как курят...
- Ну так уходи, Федя. Ты мне не нужен.
Он бросает окурок в камин.
- Раньше субботы никак невозможно. Уехал. Вернется только в субботу. А до субботы...
Он машет безнадежно рукой. Он боится: в сердце мертвая мышь. Я перебиваю его:
- Я сказал: дай адрес и уходи.
9 марта
Федя никуда не ушел. Его в тот же вечер арестовали. Я снова читаю "Известия". В них сказано, что "белогвардеец", агент Ковалев убит при попытке к бегству. Значит, и Феди нет. Нет никого. Я один.
10 марта
Ждать до субботы... А сегодня четверг. Я, как затравленный зверь, как комиссарша в Бобруйске. Я скучаю о лесе. Уныл Василий Блаженный и безрадостен Кремль. Вот стена - могилы павших в бою коммунистов. Им слава и вечный покой. А мне?.. Мне широкий простор. Шуршит в лесу примятый орешник, приподнимается брезент над палаткой, - входит Груша босыми ногами: "Бей их, бей, чтобы ни один живым не ушел, чтоб поколеть им всем, окаянным..."
11 марта
Да, Федя был прав: надо "сматывать удочки". Я вышел вечером на Тверскую. Я шел без мыслей, без цели: я задыхался в своей коробке. Внизу, на площади, меня догнала "машина". "Товарищ, стой!.. Руки вверх!.." Я успел вынуть браунинг: я всегда ношу его в рукаве. Я поднял правую руку и, не знаю зачем, стал стрелять. Я не видел людей - я видел черные тени. Я нажимал на курок, пока не щелкнул последней пулей затвор. Тогда я очнулся... Я огляделся. Было пусто и очень темно. На мостовой, на мокром снегу, лежало три человека. Стучал мотором оставленный грузовик. Я свернул в переулок... Итак, начальник "Вечека" не будет убит.
12 марта
Я прощался с профессором, когда позвонили. Профессор вздрогнул. Я взял браунинг и пошел отворить. На пороге стояла Ольга.
- Почему у тебя револьвер?
- Меня ищут.
- Кто ищет?
- Твои друзья, коммунисты.
Она не села, а почти упала на стул, как была - в папахе и шубе.
- Жорж... Ты уедешь? Да?
- Да, Ольга.
- Жорж, милый, возьми меня с собой... Жорж.
- Куда?
- Куда хочешь.
"Возьми меня с собой, куда хочешь..." Так просила и Груша... И почему эта женщина в папахе, с коротко остриженной головой, эта чужая мне незнакомка, говорит со мною на "ты" и зовет меня Жоржем?
- Нет, Ольга.
- Жорж, будь чем хочешь, делай, что хочешь, но не отказывай... Пожалей... Ведь я люблю тебя, Жорж. Ведь я любила тебя всегда...
- Нет, Ольга.
- Потому что я коммунистка? Потому что я была против вас?
