Она взяла двумя пальцам один пончик и откусила. Вкус был и правда тот самый. Нежное горячее тесто и тающая на языке сахарная пыльца. Рада облизала верхнюю губу, на которую прилипло немного пудры, и запила чаем.
— Вот это я понимаю! — удовлетворенно сказала она и посмотрела на Романова. — А почему Вы не едите?
Романов смотрел на ее губы, чуть приоткрыв рот. Вопрос вывел его из задумчивости, и он откашлялся.
— Да, конечно, — он попробовал. — Действительно вкусно. Лучше расскажите мне еще про ту постановку с Вашим братом. Я давно не был в театре, мне интересно, что там происходит.
Рада в подробностях выложила все, что знала со слов брата. Александр Николаевич веселился и слушал с большим любопытством. Потом она вспомнила, что скоро подъедет Тоха. Романов расплатился, они вышли из кафе, но машины Антона не было видно. Они подошли к краю смотровой площадки.
— Спасибо за прогулку, — он облокотился на массивные гранитные перила. — Было весело.
— Мне тоже, — она уставилась на Лужники, не решаясь встретиться с ним взглядом.
— Знаете, я хотел Вас кое о чем попросить.
— Да? — спросила Рада, не оборачиваясь.
— То, что сегодня мы с Вами гуляли… Это немного неправильно.
— Я понимаю.
— Да нет, я… Я просто хотел, чтобы Вы не говорили об этом Вашим однокурсницам. Понимаете, первый год моего преподавания, мне не хочется слухов и косых взглядов.
— Разумеется, — она, не мигая, глядела прямо перед собой.
— Послушайте, Рада, все сложно, и я сам не знаю, что делать в такой ситуации, но Вы… — он положил ладонь на ее руку, и она вздрогнула. — Вы удивительная девушка.
Рада повернулась к нему. Он снял очки, и теперь, когда блики не играли на стеклах, она разглядела его серые глаза. С большими темными зрачками. Немного глубоко посаженные, но пронзительные. На переносице остался след от дужки. Она впервые видела его так близко. Видела его поры, маленькие отросшие щетинки на щеке, царапину на подбородке. Наверное, неудачно побрился. Нос был немного длинноват. Губы тонкие, но видно, что мягкие. От него пахло только что выпитым чаем. И Раде безумно захотелось поцеловать его. Его рот приоткрылся, она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и судорожно вцепилась пальцами в холодный камень перил. Она ничего не понимала вокруг себя, только знала, что есть он, и ощущала, как он дышит. Я сойду с ума…
— Рада, я… — хрипло сказал Романов
— Вот ты где! — Раздался рядом с ними громкий насмешливый голос Антона. — А я ищу тебя, все гадаю, почему же ты не торопишься встречать своего английского родственника?
