– Никакого. И да, нам не фферфой фодбирать добро ф убитых пофле фражений. Ефли до этого дойдет, мне фтыдно не будет. Но фмыфл ф том, чтобы защитить инфефтиции. Мы, как бы это фказать, фделали некоторые фложения.
Джекаби приподнял бровь.
– Вложили в Нью-Фидлем? Пусть вы мародеры и разбойники, но это звучит почти сентиментально.
Надд отрывисто засмеялся.
– Да, ф этом городе у нас фолно знакомств, что есть, то есть. Но мы инфефтировали не ф Нью-Фидлем.
Джекаби, похоже, был сбит с толку.
– Я полагаю, он имеет в виду вас, сэр, – вмешалась я. – Все, кто находится здесь, можно сказать, сделали инвестиции в вас.
В помещении вдруг стало тихо, и все закивали, отчего Джекаби явно почувствовал себя неуютно.
– Даже он? – прервал молчание Хадсон, показав на полку позади Джекаби.
Там, свесив ноги, сидел небольшой человечек, не более шести дюймов ростом, с ног до головы покрытый мехом пыльно-коричневого цвета и выглядевший как очень странная смесь воспитанного бурундука с бухгалтером. Его круглое розовое личико обрамляли пучки волос за ушами и щетинистая борода.
– А, это… – начал Джекаби и растерянно покачал головой. – Вообще-то я не знаю, кто это такой.
– Люди и не знают, – ответил человечек невыразительным тонким голоском.
– Ну, то есть мне кажется, я даже не читал про таких, как ты, что… довольно необычно. У тебя довольно впечатляющая аура, тебе кто-нибудь говорил об этом? С безудержным блеском. С очень живым сине-красным оттенком. Но не по-настоящему красным. Хм, и не синим. Кто ты?
– Половина того, кем когда-то был, – скромно ответило существо, – и больше того, чем когда-либо станешь ты, – добавил он тихо.
– Эй, офторожней! Это дфойнец, – вмешался Надд. – Очень магичефкая тфарь, но дейфтфует фама по фебе. Из Неблагих.
– Значит, это волшебное создание Неблагого двора? – Я невольно подалась назад и наткнулась на Хадсона, положившего мне руку на плечо.
– Злые, добрые, Благой, Неблагой – все это древние, почти забытые слова, – мягко произнес двойнец. – Сейчас они ничего не значат. Война все меняет.
– Кое-что не меняется, – возразил Джекаби. – И еще не война. Пока это от нас зависит.
– Ты колеблешься, – заметил двойнец. – Это хорошо. Но война началась давно. Ты уже видел потери, принял беженцев, встречался с полководцами на линии фронта.
Джекаби свел брови и сжал кулаки.
– Вот любопытно, – продолжил двойнец. – Когда ты наконец решишь принять бой, будешь ли ты знать, за что сражаешься? Выбирай с умом. Копье сжимает руку, как говорится в старой пословице. Как ты надеешься на победу человечества над иным миром, если просишь помощи у нежити и гоблинов?
