Другой розыгрыш, связанный с не менее крупным учёным, остался только в памяти свидетелей. Позволю себе рассказать о нём, ибо его участников уже нет среди нас, а забавная эта история отнюдь не повредила авторитету её главного героя, человека любимого всеми коллегами, но порой удивительно наивного. Он был делегатом всемирного энтомологического конгресса в Сиднее, прочёл там прекрасный доклад, много фотографировал — а вернувшись, сразу же отправился в экспедицию в Азербайджан. В Институте зоологии в Баку он прочитал доклад о конгрессе и показал серию слайдов, сделанных в сиднейском зоопарке. После этого, конечно, был банкет в честь высокого гостя. И когда публика разогрелась, мой добрый друг Рустам Эфенди произнес примерно такой тост:
— Уважаемый академик показал нам великолепные снимки австралийских животных, и среди них двух коал — большой и сидящей на ней маленькой. Ранее считалось, что это матери-коалы носят на себе детенышей, но совсем недавно выяснилось, что самки-коалы так заботятся о своих мужьях. Так выпьем за то, чтобы наши жёны относились к нам так же бережно и заботливо, принимая на себя все наши трудности и невзгоды!
После ужина академик (специалист в области, далёкой от биологии млекопитающих), естественно, поинтересовался — откуда получены такие сведения о коалах. Рустам, вдохновлённый не одним бокалом вина, с совершенно серьёзным лицом привёл десяток вымышленных фамилий, сослался на крупнейшие западные журналы и убедил-таки собеседника, о чём незамедлительно написал мне. Я и мои друзья с нетерпением ожидали продолжения, ибо после Азербайджана академик должен был прилететь в Ленинград и рассказать о конгрессе.
Конференц-зал нашего института был полон, и добрая половина собравшихся ждала слайдов с коалами. Когда они появились на экране, а докладчик, ссылаясь на коллегу Эфенди, сообщил новейшие сведения о сокровенной жизни этих милых зверюшек — по залу пронесся общий глубокий вздох. А после доклада один из самых почтенных слушателей, держа академика за пуговицу, что-то тихо ему говорил, и лицо у бедняги было более чем растерянное…
Но он был не только крупным учёным, но и мудрым, добрым человеком. Конечно, Рустам получил выволочку за непочтение к старшим, но в следующую свою экспедицию по Азербайджану академик отправился вместе с ним. Трудно было бы найти лучшего спутника, чем этот весёлый умница, глубоко знающий природу родной страны.
Но вернёмся к первоапрельским журналам. В апрельском номере "Химии и жизни" за 1982 год художник-анималист Николай Николаевич Кондаков поведал о своих наблюдениях над головастиками в маленьком бочажке у старой водяной мельницы близ Загорска. Среди них изредка ("приблизительно 1:10 000") попадались экземпляры более крупные, трансформировавшиеся не в лягушек, а в совершенно других существ, сведений о которых он не смог найти ни в одном определителе земноводных. Заметка сопровождалась серией рисунков, иллюстрирующих цикл развития лягушонка, а рядом — цикл неизвестного науке существа, а попросту — крохотной русалочки. Редакция завершала заметку словами о том, что встречен реликтовый эндемичный вид некогда многочисленного семейства, более крупные представители которого послужили фактическим основанием для легенд о полурыбах-полуженщинах — и что очаровательный реликтовый эндемик должен быть занесён в Красную книгу и сохранён во что бы то ни стало.
